Бриллианты безымянной реки - стр. 27
– Интересна не сама эта не удавшаяся Илье Григорьевичу повесть. Интересен сам феномен оттепельной литературы, главная тема которой – борьба архаистов и новаторов на производстве. Это жизненно и соответствует реалиям. Взять, к примеру, наш «Гидропроект». Наука – тоже своего рода производственный процесс. Товарищ Тер-Оганян – сторонник архаических взглядов. Товарищ Цейхмистер – новатор. В этих подходах к гидротехнической науке и заключался отчасти конфликт двух учёных. Но дело не только в научных подходах.
При упоминании знакомых фамилий я вздрогнул, а мой жестокий «просветитель» продолжал, всё больше воодушевляясь и демонстрируя глубокое знание обсуждаемого предмета:
– «Оттепель», как и прочая подобная литература, не содержит описаний предметов и явлений. Предметы и явления просто называются, что даёт читателю свободу описывать и оценивать их по собственному усмотрению. Оттепельная литература – это, по сути, новый советский символизм, который в наибольшей степени соответствует некоторым житейским реалиям. Например, отчим главного героя возвращается из ссылки. Однако автор не объясняет читателю, почему его герой был посажен. Так и в жизни. Ваша матушка была в ссылке, но объяснил ли вам кто-нибудь, как и почему она там оказалась?
– Моя мать была реабилитирована! – с горячностью заметил я.
– Повесть уважаемого Ильи Григорьевича Эренбурга наделала много шума в одна тысяча девятьсот пятьдесят четвёртом году. Который вам тогда шёл год? Пятый? Так-так! Тогда вы, конечно, не помните о том, что случилось годом раньше?..
Я хотел что-нибудь ответить, но моему собеседнику не требовалось ответов, он продолжал говорить дальше.
– …А годом раньше, после смерти Сталина и тотальной амнистии, в Москву стали массово возвращаться ссыльные. Насколько мне известно, ваша матушка недолго пробыла в ссылке. Я слышал, в Воркуте. В то время как ваш батюшка был сослан совсем уж далеко. «Дальстрой». Вы не слышали о таком учреждении? Это между Якутском и Магаданом. То есть очень далеко. Да-да, товарищ Цейхмистер – человек с огромными связями – позаботился, чтобы ваши родители были сосланы в разные места. Согласитесь, географически «Дальстрой» и «Воркутлаг» чрезвычайно отдалены друг от друга. Космическое расстояние, хоть, по сути, одно и то же.
– Мне мало что известно об этом… – пробормотал я, поднимаясь с места. – И вообще, мне пора…
– А теперь на время возвратимся к весьма жизненной повести товарища Эренбурга, – невозмутимо продолжал мой жестокий просветитель. – В сюжете нашумевшей повести есть женщина, которая изменила своему мужу. При этом она вместо угрызений совести чувствует даже некоторую радость. Радость освобождения. Впервые я прочёл эту повесть именно в том году, когда она взорвалась. И знаете, что меня поразило? Совершив адюльтер, главные герои не пошли каяться в партком, а пошли в кафе-мороженое. Но этого мало! В повести жена оставляет мужа ещё и потому, что тот лжив: на словах говорит одно, а в отчётах пишет другое. Партийный работник может лгать: как вам это?