Бриллиант мутной воды - стр. 11

Хозяйка дернула плечом, но промолчала. К слову сказать, она совсем не сентиментальна и терпеть не может дамские присюсюкивания и причмокивания. Плачущей я видел ее только один раз, ревела моя хозяйка не от отчаяния или горя, а от злости.

Максим мигом проглотил бутерброды, залпом выпил чай и машинально вытащил из кармана сигареты, потом спохватился и засунул пачку обратно. Кабы я не знал, что Макса растила мама-алкоголичка, трезвевшая только после ночи, проведенной на морозе, подумал бы, что он получил отличное воспитание. Майор ведет себя как светский человек: встает, когда в комнату входит дама, ловко говорит комплименты, улыбается окружающим и не дымит вам в нос. До знакомства с Максом у меня было иное мнение о представителях закона.

– Кури, кури, – разрешила Нора и вынула золотой портсигар, набитый папиросами «Беломор».

Где она достает омерзительные цигарки, для меня остается загадкой, мне ни разу не поручали их покупать. Впрочем, иногда у Норы на столе можно увидеть упаковку «Казбека», она не переносит ничего другого, даже крепкий «Житан» кажется ей слишком легким.

– Давай, – велела Элеонора, – рассказывай.

Макс спокойно произнес:

– Да ничего хорошего. К сожалению, гражданка Чуева совершила действие, наказуемое законом. Может, она была в состоянии аффекта, что слегка облегчит ее участь, но не избавит от ответственности.

– Ты не можешь нормально говорить? – взвилась Нора.

– Запросто, – ответил Макс, – значит, так. Ваша Соня прирезала эту Беату с особой жестокостью. Ой, простите, снова на свой суахили скатываюсь. Она искромсала бедную девушку кухонным ножом, нанесла ей двадцать четыре раны, что, в общем, слегка облегчает ситуацию.

– Не понима-аю, – протянул я.

– Хуже было бы, ударь она точным движением, ну, допустим, прямо в сердце, хотя нетренированному человеку трудно с одного раза точно попасть в него, – абсолютно спокойно объяснял приятель, – и уж совсем было бы нехорошо, принеси она с собой опасную бритву или пистолет. А так, кухонный нож, множество ранений. Суд может проявить снисходительность.

Я удивился:

– По-моему, ты несешь чушь! Двадцать четыре ранения лучше, чем одно?

– Ну конечно! – неожиданно ответила Нора. – Сам посуди. Если бы она прихватила из дома кинжал, ловко ударила и сразу убила, следовательно, планировала преступление, тщательно готовилась. А ежели схватила ножик для резки хлеба и била им во все попадающиеся под руку места, значит, находилась в состоянии аффекта. Временное помрачение сознания облегчает участь виновного. Ведь так?

Максим кивнул. Я покачал головой.