Бриллиант из крокодиловых слез - стр. 13
– Представляете, – говорил он молоденькой сестричке Дашеньке, которая принесла ему ужин, – мне почему-то казалось, что я в Центральной Африке, поэтому я выбрал известный здесь всем язык суахили.
Дашенька сочувственно кивала.
Профессор с аппетитом поужинал и задремал: в состав его лекарств входило легкое снотворное.
В палату между тем заглянула Варвара Францевна. Окинула помещение глазом опытного полководца и строго проговорила:
– Непорядок! На кроватях таблички от прежних больных! Немедленно заменить!
– Сию минуту, Варвара Францевна! – пискнула Дашенька и спешно повесила новые таблички. Она была взволнована и напугана (Варвара Францевна действовала на нее примерно так, как голодный удав действует на несовершеннолетнего кролика), так что ничего удивительного, что таблички оказались перепутаны. На кровати Валентина Петровича с легкой Дашенькиной руки теперь красовалась табличка «Станислав Николаевич Хоботов», а на кровати его соседа значилось «Валентин Петрович Кряквин».
Двое мужчин сидели в небольшом кафе напротив Катиного дома. Катерина туда не ходила: выпечка там всегда была плохого качества, пирожные – сомнительной свежести, кофе – только растворимый, потому как кофейный автомат давно сломался. В основном туда заходили мужчины, чтобы выпить пива или чего покрепче и закусить бутербродами с твердокопченой колбасой, похожей по вкусу и даже внешне на подметки от ботинок.
На столике стояли два почти полных стакана с пивом и валялась пачка чипсов. Один из этих двоих был толстый, наголо бритый. Он беспрерывно потел и вытирал затылок в тройных складках жира несвежим носовым платком. Второй мужчина, маленького роста, был до того щуплым, что со спины казался мальчиком. Правда, стоило ему повернуться лицом, как впечатление менялось. Лицо это было в ранних морщинах, с сероватой несвежей кожей. Маленькие глазки все время норовили уйти в сторону. Сомневаться не приходилось: типчик этот – совершенно несерьезный, пустой человек, «шестерка» при более солидном товарище.
– Ах ты ж ёшь твою клёш! – Толстый зажал в могучей лапе стакан с пивом и шумно вылакал половину. – Нет, вот что за день сегодня такой невезучий!
– Да уж, – тихо поддакнул щуплый, – неудачный денек.
– Как же это вышло-то? – Толстый снова присосался к стакану. – Как мы так вляпались? И главное – что теперь делать? Холодильник с нас три шкуры сдерет.
– Методы его известны, – не стал спорить щуплый, – а все ты… С какого перепугу ты нож достал?
– Так он же на нас пушку наставил, – встрепенулся толстый. – Забыл?
– Не ори, – прошипел щуплый и так зыркнул, что стало ясно: вовсе он не «шестерка» при толстом, именно он и есть главный в этом тандеме. – Не ори, вон девка за стойкой уже оглядывается. Ты что, хочешь, чтобы она нас вспомнила, когда того найдут?