Бриллиант Фортуны - стр. 21
– Мадемуазель Полина! – жалобно простонал старый плут, вмиг преображаясь в пресмыкающееся, умоляющее, хнычущее существо, способное растопить любое сердце. – Раз уж вы живете в этом доме… может быть, хоть вы согласитесь помочь бедному, несчастному, старому человеку… тем более что вы только что швырнули в меня вазой, а это нехорошо, ей-богу, жестоко с вашей стороны!
– Мсье Видок, вы были с нами откровенны, и я буду откровенна с вами, – сказала Полина, поднимаясь с места. – Послушайтесь доброго совета, забудьте о Жанне Лагранж и об этом доме.
Видок нахмурился, на его лбу прорезались широкие продольные морщины.
– Вы мне не верите? – спросил бывший каторжник. И, хотя он изо всех сил пытался не обнаружить свои истинные чувства, Алексей понял, что он не на шутку задет.
– Полагаю, мы достаточно знаем друг друга, чтобы не ставить вопрос о доверии, сударь, – сухо сказала Полина. – Иначе вы рискуете услышать положительный ответ.
– Вы, сударь, человек изобретательный, – добавил Алексей, – и мы вряд ли сумеем проверить, говорите ли вы нам правду или то, что скрывает ваши истинные намерения. А так как в этом доме живет родственница его императорского величества, я полагаю, вам действительно лучше держаться от него подальше.
Видок вздохнул и пожал широкими плечами.
– Что ж… В сущности, я вряд ли мог ожидать от вас иного.
Он поднялся с кресла, отвесил глубокий поклон и, вновь превратившись в мирного ученого Сореля (при этом Полина воочию увидела, как их собеседник словно стал меньше ростом и у#же в плечах), шаркающей походкой скрылся за дверью.
Глава шестая,
в которой тетушка открывает глаза племяннику на истинное положение вещей
Вечером того же дня Алексей Каверин лежал в своей комнате, закинув руки за голову, и размышлял. Размышлял он о многих вещах – о том, есть ли что-то между великой княжной и Эльстоном, о Полине и ее новой роли фрейлины, о неожиданном появлении Видока и о том, что тот предпримет теперь, получив отказ помочь ему. Кто-то еле слышно поскребся в дверь.
– Entrez![7] – крикнул Алексей.
Он думал, что это будет миловидная русоволосая Жанна, та самая, кого Видоку будто бы до зарезу нужно было разговорить, но вместо горничной вошла рассыпчатая фрейлина, приставленная надзирать за там, чтобы Александра Михайловна вела себя благонравно и не выходила за рамки приличий.
– Вы лежите? Ничего, ничего, не вставайте…
Алексей сумрачно поглядел на нее. Варвара Федотовна улыбалась какой-то хитренькой, неприятной, заискивающей улыбкой, отчего ее лицо казалось еще более отталкивающим, чем обычно. «Что там Видок говорил про крокодила?» – смутно подумалось Каверину. Тем не менее он сел на диване и быстро пригладил растрепавшиеся волосы.