Бригада с запада - стр. 24
Такая душевная угнетенность не проходила в нем даже тогда, когда он заканчивал работу и возвращался домой. Домой… Сергей упорно не желал называть выделенное ему жилище домом – отчего-то у него протестовала душа против такого слова. Какой же этот дом? Разве о таком доме мечтал Сергей? Это холодный и неуютный казенный угол, а не дом. И, что самое главное и печальное, нет у Сергея никакой возможности выбраться из этого угла, потому что выбраться означало поменять место службы. Добровольно он этого сделать не мог – он был человеком военным, а значит, исполнял приказ. Конечно, можно было написать рапорт о переводе в другое место, при желании можно было бы написать хоть десять рапортов. Да вот только что с этого проку? Все равно ведь не переведут, а если и переведут, то наверняка в такое же место, как и то, где он служит сейчас. А то, может, еще и в худшее – хотя есть ли где место хуже, чем этот чертов Участок номер семнадцать?
Не ладилось у Сергея и с личной жизнью. И речь здесь шла не только о женщинах, вернее сказать, не столько о женщинах. С женщинами, теоретически рассуждая, у Сергея особых проблем как раз и не было. Он был молод, красив и одинок, да еще и с приличной, по местным меркам, жилплощадью, и потому на него сразу же положили глаз местные красавицы. В принципе, при желании Сергей мог бы даже жениться – кандидаток на роль его невесты хватало. Но он пока не хотел жениться.
Не было у него и настоящих друзей. Да, он изредка встречался с другими офицерами, даже приглашал их к себе домой, даже они вместе пили водку, но на этом все и заканчивалось. У офицеров была своя жизнь, у Сергея – своя. А завести какого-нибудь закадычного друга-приятеля Сергею хотелось. По характеру он был человеком общительным, и одиночество его тяготило.
И потому он волей-неволей сошелся с прапорщиком Кальченко. Нельзя сказать, что этот Кальченко был ему симпатичен или что у них имелись какие-то общие интересы. Ничего такого как раз и не было. Можно сказать, даже наоборот. Будучи лагерным оперуполномоченным, Сергей волей-неволей имел некоторые представления о том, кто таков Кальченко на самом деле. Прохвост и проныра – вот кто он такой. Вступает в неслужебные отношения с заключенными, продает им втридорога водку и закуску, купленную в вольном магазине и тайком пронесенную на зону. У Сергея имелись на этот счет неопровержимые доказательства, и он докладывал о них начальнику лагеря Торгованову. Доклады начальник внимательно выслушивал, вздыхал и говорил Сергею постоянно одно и то же: «Ладно… Ты сказал, я услышал. Будем разбираться. Благодарю за службу. Ступай». Вот и все. А уж как он там разбирался, да и разбирался ли вообще, того Сергей, конечно же, не знал.