Бретонские легенды - стр. 25
Во сне он увидел целое море огненной воды. Он захотел отпить глоток, но свалился туда с головой. А Дьявол со смехом кинул в середину моря зажженную спичку. Тут же вокруг бедного Арнуса заполыхало пламя. Арнус чувствовал страшную боль, но не сгорал, и видел над своей головой черные буквы:
«Ад. Для пьяниц».
На этом месте он проснулся, скрежеща зубами. В его душу закрался страх, но перед тем как отправиться в плавание по огненному морю на том свете, на этом свете он ожидал увидеть море золота, и его блеск прогнал страх и заставил подумать об удовольствии.
На следующий день с раннего утра Арнус пошел хлопотать, чтобы обустроить новую площадь перед домом. Он послал Йонан за лошадью и телегой, чтобы привезти камней и глины. Потом пошел в ближайший городок и попросил пономаря объявить про новую площадь, где каждый получит подарок: девушки – ленты, мужчины – табак, и каждый сможет отведать хорошего сидра… Люди смеялись, слушая об этом, ведь говорить о хорошем сидре в доме Арнуса было так же нелепо, как искать святую воду в геенне огненной.
Но что с того! Всем хотелось посмотреть, что же состряпают Арнус и Йонан, и в воскресенье на новую площадь явилось столько же народа, сколько собиралось обычно к обедне.
И вот что произошло: те, кто первыми попробовали сидра, вернулись домой пьяными еще до полудня. Но таких пьяных никто еще прежде не видел. В тот день женщины не отваживались бродить по дорогам, а те, кто заглянули на новую площадь, торопились домой. А мужчины, наоборот, толпой валили в кабачок Арнуса. Арнус поставил столы на площади, в сарае, где стоял пресс, в самом доме, и все равно большинство посетителей пили стоя, пока, разумеется, могли держаться на ногах. Кривая Йонан совсем света белого невзвидела: так ей в тот день пришлось поработать. Ей помогали пятеро молодцев, которые приносили и приносили огненной воды. Никогда еще не бывало такой попойки.
Случилось то, что не могло не случиться: к вечеру все кружки были перебиты, а те, кто только еще приходил попробовать, пили из горшков, пока не плюхались па пол. Крики, вопли, несусветный ор раздавались на три лье вокруг, а после такого концерта началась драка. Йонан спряталась на чердаке, зарывшись в сено. Пятеро или шестеро посетителей схватили вилы и пошли извлекать ее на свет божий, клянясь, что она их отравила. Арнус вскарабкался на липу, что росла позади его дома. Там его оставили в покое, потому что никто уже был не в состоянии лазать по деревьям.
Оттуда он глядел, как буяны крушат столы, вдребезги разбивают горшки, слушал, как выбивают днища бочек в подвале… Потом между погромщиками вспыхнула ссора, и хотя они уже едва держались на ногах, кто-то из них охромел, кто-то окосел, а сколько пинков и тумаков они друг другу раздавали – не сосчитать. Те, кого лупили палкой, падали на землю и не могли встать, да так и храпели на мокрой утрамбованной земле. Ближе к ночи пришли женщины за своими мужьями и братьями. Но почти никто из мужчин не мог передвигать ноги. Тогда пришлось пригнать телеги и на глазах у Арнуса грузить пьяных на возы целыми кучами, словно мертвецов. Женщины плакали, проклинали Арнуса на чем свет стоит, а одна, обнаружив своего муженька валяющимся в коровнике, в самой грязи, пригрозила сжечь Арнуса заживо в его же собственном доме.