Бремя удачи - стр. 30
– Могу запросить отчет по указанному вопросу. Неофициально, – предложил Карл. – И кое-что добавлю от себя. Ради подобных мелочей вы и проявили свою стихию?
– Господин декан, все мы лишаемся ума и осторожности, когда речь идет о мечте жизни, – грустно улыбнулся посол и заговорил торопливо, тихо и убежденно: – Я совершенно не представляю, кого еще можно просить показать мне «Пегас». Или «Облак» – мы даже точного названия не знаем. Я отдаю себе отчет: вы сочтете мои слова не вполне искренними. Есть интересы страны, есть пожелания ректора фон Нардлиха своему не самому любимому, но некогда подававшему надежды ученику Курту фон Бойлю. Есть инструкции военного ведомства. Все так… Но я почему-то глупо надеюсь, что можно просто попросить барона фон Гесса, и чудо состоится.
– Я поговорю с Платоном Потаповичем.
Посол воодушевился. На сухом породистом лице отразилось выражение удовольствия и даже азарта, редко проявляемое арьянцами столь явно.
– Конечно, я кое-что пойму… лишнее, изучая бронепоезд. Конечно, вы будете вводить ограничения. Но вам ведь нужен котловик. У вас превосходное высшее образование для магов, у вас сильные специалисты по немагическим паровым машинам, а в последний год вы активно развиваетесь в нерельсовых видах транспорта. Но все же котловиков готовит фон Нардлих.
– Старый паровой демон, – усмехнулся Карл.
– Это так, – согласился посол. – Я окажу услугу в настройке управления. Вы сможете получить больше, чем выведаю я.
– И тогда вы потребуете у барона фон Гесса новое одолжение, упирая на мое происхождение, – добавил Карл. – Курт, зачем Арье понадобился визит птицы удачи?
– Есть партия войны и партия мира, всегда и в любой стране так, суть конфликта неважна, – осторожно ответил посол. – Сейчас партия войны влиятельна… во многих странах Старого Света. Но есть еще кое-что. Удача. Если есть удача для одной из двух сил, к ней склонятся сомневающиеся, так думает мой учитель фон Нардлих. Мы можем вместе строить автомобили и дороги или порознь – бронепоезда… И есть доверие. Птицу или прячут, или удача одна для всех, кто в ней нуждается.
Лена вздохнула, всплеснула руками и огорченно отмахнулась от посла, недоумевающего от столь резкой реакции на свои слова – как ему казалось, весьма осторожные и иносказательные.
– Ренка ребенок! Все рехнулись, не иначе! – возмутилась баронесса. – Ей самой помощь нужна. А вы – давай даруй нам дармовую удачу. Надо нам, аж э-э-э… чешется. Простите, Курт. Я злюсь, когда ее называют птицей, потому что она человек. Нельзя об этом забывать.