Брегет хозяина Одессы - стр. 13
– Где «Скорая»? – спросил молодой человек и вдруг заорал, не узнавая своего голоса: – Почему так долго?
Глава 3
Вознесенск, 1965
Следователь Геннадий Беспальцев, высокий худой мужчина с пронзительными серыми глазами, лучшие оперативники отделения – Максим Вдовин, блондин лет тридцати с круглым румяным лицом и волнистыми золотистыми волосами, чем-то напоминавший Есенина, но стихи его не любивший и злившийся, когда ему указывали на это сходство, Андрей Горемыкин, крепкий мужичок средних лет, уже начавший лысеть, и пожилой седой судмедэксперт Дмитрий Степанович Панков, которого все называли не иначе как Степаныч, склонились над трупом часовщика.
– Что ж, труп пожилого мужчины, – констатировал Степаныч, глядя на потерпевшего, и повернул голову покойника. – Смотри, Гена, на лице гематомы. Но это еще не все. Поглядите-ка сюда. – Длинным худым пальцем он указал на запястья с довольно заметными потемневшими пятнами. – Не иначе как следы от веревки.
– И не только, – перебил его Беспальцев, кивнув на вздувшиеся красные волдыри. – Это ожоги, правильно, Степаныч?
Судмедэксперт усмехнулся и почесал седую гриву. Горемыкин посмотрел на старика с завистью: вот как бывает в жизни, ему уже за шестьдесят, а волосы густые, как у мальчишки, только белые. А ему едва стукнул сороковник – и уже не голова, а колено!
– Верно говоришь, – кивнул Панков. – Общение со мной тебя многому научило. Может, и вывод сам сделаешь?
– Вывод сделал бы и начинающий следователь, – Геннадий улыбнулся, показав ямочки на щеках. – Часовщика пытали. Судя по тому, что больше никаких следов ты не обнаружил, старик скончался от болевого шока. Шутка ли – такие пытки в его возрасте! Тут и у молодого сердечко может не выдержать. А вот кому и зачем понадобилось мучить Гольдберга и что хотели узнать – вот в чем вопрос, как сказал когда-то Гамлет.
– От ответов на подобные вопросы меня уволь. – Степаныч, кряхтя, поднялся с колен. – Это уже в твоей компетенции.
– Разумеется, – согласился Беспальцев. – Если что-то подбросишь после вскрытия – спасибо.
– Буду стараться. – Панков направился к выходу, чтобы вызвать санитаров. Вдовин, упаковав в целлофановый пакет пустой граненый стакан, который сиротливо стоял на столе, протянул его Степанычу, коротко бросив на ходу:
– Я в погреб. Уверен, обнаружу что-то интересное.
– Давай. – Геннадий уселся за стол и попросил Горемыкина пригласить соседку, обнаружившую тело, которая сидела на крыльце белее мела и, казалось, не понимала, что происходит.
Андрей помог пожилой даме подняться, под руку завел в гостиную и, усадив перед следователем обезумевшую от горя и ужаса женщину, сунул ей стакан с водой, пытаясь успокоить. Эмилия Ефимовна продолжала дрожать, и зубы клацали о стекло, издавая звук, бьющий по нервам.