Братья Карамазовы 3 том Книга 1 - стр. 32
За чаем дети устроили сюрприз и исполнили в лицах и в надлежащих костюмах басню «Стрекоза и муравей». Вечером принял гр. Ламздорфа.
У ГРУШЕНЬКИ
Иван Федорович заблаговременно узнал у Алексея Федоровича адрес Аграфены Александровны и теперь спешил ее навестить. Дверь открыла толстая служанка.
– Вам чего? – спросила она, чавкая яблоко.
– Мне бы госпожу Карамазову, – ответил Иван Федорович.
– Как вас рекомендовать? Каких чинов будете?
– Я господин Карамазов, брат ее мужа, покойного господина Дмитрия Федоровича.
– Поняла. Проходите в переднюю. Пошла, хозяйке доложу, – сказала служанка и скрылась за занавесками. Через минуту она вновь появилась. – Вас ожидают, проходите.
Иван Федорович медлить не стал и вошел в гостиную. За круглым столом сидела Аграфена Александровна. Первая мысль, посетившая его, была о том, как сильно она изменилась. Он помнил ее озорную и улыбчивую, а тут сидела уставшая от забот, уже со следами на лице признаков старения женщина.
– Проходи, Иван Федорович, не стесняйся. Давно ли тебя выпустили?
– Да летом этого года Государь Император прошение о помиловании подписал.
– Дмитрий Федорович, жаль, тебя не дождался, он же хотел тебе лучшую шкурку в подарок преподнести. Но ты не волнуйся, я сделаю это за него. У меня магазин в Гостином дворе есть, там мы торгуем шкурками, мои сыновья Николай и Осип мне помогают в этом деле. Я им скажу, они подберут для тебя исправную шкурку, справишь себе в ателье пальто богатое.
– Я слышал, что Яков Дмитриевич на войну с японцами добровольцем ушел.
– Да, старшой мой сынуля, уж как я только ни отговаривала его, а он: мама, Отечество в опасности и мой долг быть не в сухом и тихом тылу, а на периферии угрозы. Написал, видимо, из вагона, что едут на восток, и все, больше писем не было.
– А когда ушел-то?
– По весне, в мае месяце.
– Может, не с руки пока. Свидетельств о его гибели не было?
– Нет. И без вести не пропал. Ничего нет. Между небом и землей где-то.
– Тогда нужно ждать, в надежде, что все в лучшую сторону закончится, а вот мой Родя от меня отказался в документальной форме.
– Да Господь с тобой, Иван Федорович! Как такое возможно?
– Возможно. Я же предал: и Алексея Федоровича, и жену мою Катерину Ивановну, и его. Совершил мерзкое злодеяние, за что и отбывал срок безвременный. Спасибо братику моему Алексею Федоровичу, он выхлопотал мою свободу, а так сидел бы до сих пор на Пряжке.
– Грех великий ты на душу свою взял.
– Да. И потому мне бы капитально нужно исповедоваться. Алексею я не могу, он брат все-таки мой, как-то не с руки мне душу перед ним раскрывать, хоть и люблю его безмерно. Нет ли у вас на примете священника толкового?