Братья и небратья. Уроки истории - стр. 2

Баранов главное не распугать раньше времени. Потому некоторые деятели майдана даже пожурили своих коллег-нацистов из «Свободы», что они провели 1 января только что наступившего 2014 года полупохмельный марш в память кошкодава Степана Бандеры. Бродили по Киеву с факелами, пытались поджигать строения и скандировали: «Бандера прий-де – порядок наведе!». Котов передушит, что ли?

Постфактум Т. Стецкив учит нетерпеливых собратьев по оружию: «Можно и нужно чествовать Бандеру всем, кто считает его героем. Сам принадлежу к тем, кто под его влиянием и УПА еще студентом принял решение посвятить свою жизнь борьбе за Украину. Но при чем здесь факельное шествие? – написал Стецкив на своей странице в «Фейсбуке». – Факелами они обрезают дорогу на Восток, сужают поле протеста и бьют по евроинтеграции…». В таком же духе высказался А. Аваков, открестился от факельного шествия В. Кличко.

Действительно, будущих жертв можно всполошить и напугать раньше времени, а это в планы организаторов переворота никак не входит, поскольку можно наткнуться на организованное сопротивление. А объединенная мощь Востока и Юга Украины неодолима для политических авантюристов. Значит – «оранжевым» надо работать хитростью, скрытно подсобляя захватчикам и оставив окончательную расправу над поверженным противником «на потом». Авось, поначалу не заметят? Только «поздно пить боржоми, если печень отвалилась». Став на сторону неонацизма, вы неумолимо становитесь его пособниками, а пособники часто опасней врага открытого – подлей и коварней.

Особенностью существования интеллигенции в современном обществе считается ее просветительская и морализаторская функция. В век упадка религиозных ценностей именно интеллигенция дает «моральную санкцию» на то или иное деяние, оправдывает его в глазах народа. При поддержке образованного слоя страны происходили революции начала ХХ века в России, перестройка в СССР, студенческие волнения в Европе и антивоенное движение в США. И, разумеется, триумф «национальной идеи» в Германии 30-х годов прошлого века тоже не обошелся без участия интеллигенции. Выдающийся немецкий ученый Виктор Клеперер, имевший возможность воочию наблюдать спаянный союз немецких интеллектуалов и нацистов, гневно писал в своих дневниках: «Если бы судьба побежденных была в моих руках, я бы отпустил с миром обычных людей и даже некоторых их вождей, но я бы вздернул всех интеллектуалов, а профессоров повесил бы на три фута выше, чем всех остальных; они бы болтались на фонарях, сколько позволили бы соображения гигиены». Гнев ученого понятен. Вспомним, до войны расовые «теории» нацистов были подтверждены всем авторитетом германской академической науки.