Братья - стр. 6
Ничуть не смущаясь всеобщим вниманием, Локи устроился возле огня, задумался ненадолго, глядя сквозь пламя то ли на Синдри, то ли на одному ему ведомые картины.
Потом он заговорил. Его голос то становился грубым и низким, когда он говорил за глупого великана, то наполнялся благородством и отвагой, когда речь шла о Торе и Одине. Высоким голоском – нежным или писклявым – он говорил за асиний и карликов. На его лице отражались то страх, то ярость, то гнев, то задумчивость и любовные муки.
Когда он умолк, солнце уже клонилось к закату. Сколько смешных и страшных историй успел он рассказать! Сколько дивных краев предстало перед глазами слушателей! И ни разу белка не подала рассерженного голоса. Предыдущий незадачливый рассказчик был посрамлен. Локи умолк и протянул руку за чашей с питьем, чтобы промочить пересохшее горло. Поверх края резной чаши он снова любовался нежным задумчивым личиком Синдри. Она смело ответила на взгляд незнакомца, и задала вопрос, о котором все уже успели позабыть.
– Как же тебя зовут, забавник?
Локи ждал, и желал, чтобы она заговорила с ним. Но вот это произошло, и он, чтобы не давать ответ немедля, сделал большой жадный глоток горьковатого пива.
– Там, откуда я родом, называли меня Твегги.
Едва эти слова слетели с его губ, белка разразилась возмущенным цокотом. Никто не обратил на это особого внимания. Мало кому в голову придет открывать чужакам свое настоящее имя. Спустились сумерки, и на поляне началось настоящее веселье. Зазвучали песни, пустились в пляс засидевшиеся за рассказами парни и девушки. Только Синдри заскучала, когда ее подруг умчали танцевать приятели.
Твегги подсел к девушке, рассеяно теребя стебелек травинки.
– Ну а ты что сидишь, красавица? Неужели не хочется поплясать?
– Хочется! – Синдри с надеждой посмотрела на нового знакомца. – да только никто не зовет.
– У тебя ноги больные? – Участливо спросил Твегги. – Или танцуешь плохо?
Синдри хотела было разозлиться. Она уже жалела, что самоуверенного незнакомца не удалось проучить. Но в глазах Твегги плясали искорки смеха, а рука, протянутая к ней, звала скорее вступить в круг танцующих. Синдри не заставила себя ждать. Спустя долгое время, присев немного передохнуть между танцами, она объяснила Твегги:
– Отец у меня златокузнечным делом занимается. Мало кому уступит и мастерством и богатством. Вот и не решаются парни звать меня плясать.
– Ну, я-то не такого робкого десятка, как они. Пошли? – Улыбаясь, Твегги протянул руку, и она поспешила подняться – музыканты как раз заиграли новую мелодию.