Братство кольца - стр. 20
– Мои дорогие Сумниксы и Умниксы, – начал он снова, – дорогие мои Туки и Брендискоки, Рытлы и Хрюклы, Пузиксы и Кроттсы, Помочь-Лямкинсы и Дудкинсы, а также Сдобсы!
– И Большеноги! – заорал старый хоббит из глубины павильона. Конечно, это был Большеног, его огромные, редкостно шерстистые лапищи покоились на столе, выставленные на всеобщее обозрение.
– И Большеноги, – согласился Бильбо, – и еще любезные мои Дерикуль-Сумниксы, которых я рад снова приветствовать в Засумках. Сегодня мне исполнилось сто одиннадцать!
– Ура! Долгих лет жизни! – послышались со всех сторон крики, сопровождаемые топотом под столами. Вот это правильно! Вот это Бильбо молодец! Так и надо! Коротко и ясно!
– Надеюсь, – повысил голос Бильбо, – вы веселитесь так же, как и я.
Оглушительные хлопки. Крики «Да!» (и «Нет»). Шум дудок, свирелей и флейт. Молодежь пустила в ход хлопушки и обнаружила внутри маленькие, превосходной работы музыкальные инструменты. В дальнем углу юные Туки и Брендискоки, полагая, что дядюшка Бильбо уже закончил (а чего еще говорить-то?), составили оркестрик и завели веселенькую танцевальную мелодию. Эверард Тук с Мелиссой Брендискок наладились было сплясать на столе «Прыг-Дрыг» – танец милый, но несколько фривольный.
Но Бильбо еще не кончил. Отобрав дудку у ближайшего хоббитенка, он резко дунул в нее три раза. Шум поутих.
– Я не задержу вас долго, – крикнул он и вызвал гул одобрения. – Я собрал вас вместе для одного дела.
Что-то в его словах, в том, как они были сказаны, произвело впечатление. Стало еще тише. Один-два Тука навострили уши.
– По правде, даже для трех дел. Во-первых, сказать вам, как я люблю вас всех, а сто одиннадцать лет – это слишком мало, когда живешь среди таких славных хоббитов.
Бурный взрыв одобрения.
– Половину из вас я знаю вполовину хуже, чем хотел бы, а другую половину люблю вполовину меньше, чем она того заслуживает.
Пожалуй, сказано было сложновато. Послышалось несколько жидких хлопков, пока остальные прикидывали, надо ли относиться к сказанному как к комплименту.
– Во-вторых, я хотел отпраздновать мой день рождения.
Снова восторг.
– Надо бы сказать: наш день рождения. Сегодня ведь мой племянник Фродо вступает в совершеннолетие и в права наследования.
Несколько снисходительных хлопков от старших и громкие крики: «Фродо! Ура старине Фродо!» – от молодежи. Дерикуль-Сумниксы угрюмо гадали, как понимать слова «вступает в права наследования».
– Нам на двоих – сто сорок четыре, да и вас здесь столько же: один гросс, можно сказать.
Пожалуй, это была бестактность. Вдруг многие гости сообразили (а Дерикуль-Сумниксы в особенности), что их позвали только для ровного счета, как иногда в ящик с бутылками напихивают всякую ветошь, чтобы не звенело. «Гросс! – послышалось фырканье. – Довольно-таки вульгарно!»