Братство бумажного самолётика - стр. 33
Когда Ри робко сунулся в Бертин кабинет, она подняла глаза от какой-то книги, и недовольно спросила:
– Чего тебе?
– Поговорить, – Ри вошел, и прикрыл за собой дверь.
– О чём? – неприязненно спросила Берта. – Слушай, я занята. Давай вечером.
– И чем ты таким занята? – поинтересовался Ри, усаживаясь на стул, стоявший рядом со столом. – До начала учебного года ещё полтора месяца.
– Не ещё, а всего, – поправила Берта. – Учебным планом занята. У меня две недели. Мы хотели с Итом съездить на море, если ты не забыл, и через две недели у нас отпуск начинается. Поэтому занята я своими прямыми обязанностями.
– А на самом деле? – с легким ехидством спросил Ри.
Берта молча подтолкнула в его сторону книгу и объёмистую тетрадь с записями.
– На, просвещайся, – предложила она. – Гений… Или ты думаешь, что я буду искать тут порталы?
Ри невесело усмехнулся.
– Почему бы и нет? – спросил он. – К тому же их тут не может не быть.
– Ри. Пожалуйста, – Берта сморщила нос, в других обстоятельствах это выглядело бы смешно – но не в эту минуту. – Это уж не смешно, шутка за четыре года устарела. Да, тут будут системы, или тени этих систем, но, поверь, я их искать не собираюсь. И не позволю это делать Иту. И рыжему, когда он приезжает, я тоже этого не позволю, и ты это отлично знаешь. Потому что я здесь по совсем иным причинам, про которые ты тоже отлично знаешь. И…
– Как он? – спросил Ри уже без тени насмешки.
– Тебе интересно, не поехал ли он крышей? – Берта усмехнулась. – Нет, не надейся. И я – тоже нет. Если кто тут и поехал крышей, то не мы, а исключительно ты.
– А вот и нет, – Ри покачал головой. – Ладно, пойду. Учти, вечером я у вас.
– Я догадалась, – Берта вздохнула. – К сожалению, есть нечего. Но если ты согласен на яичницу…
– Я коньяк привез. И твой любимый ликёр, – Ри улыбнулся.
– Под кильки в томате будет в самый раз, – хмыкнула Берта.
– Мне велено достать мяса, – возразил Ри. – Пойду на добычу.
– Как в старые добрые времена, – Берта покивала. – Не старайся, Ри, ты всё сделал, чтобы старых добрых времен больше не было.
– Вечером поговорим, – Ри встал, пододвинул тетрадь и книгу обратно. – Ладно, училка, работай. В семь приду.
– Хлеба купи, – сказала Берта, переворачивая лист в книге. – Огурцы свои…
– Ит уже сказал, – Ри на секунду задержался у двери. – Муж и жена одна Сатана. Слово в слово.
– А что ты хотел? – удивилась Берта. – Можешь сахар взять ещё, если будет. Гренки тогда сладкие сделаю.
– Ну хоть какое-то отличие, – заметил Ри, закрывая за собой дверь.
Ит и Берта жили в старой части Морознова, в маленькой двухкомнатной квартирке, расположенной на первом этаже ветхого, доживающего своё дома, прозванного в народе «барским» – когда-то, в незапамятные времена этот дом и впрямь принадлежал, скорее всего, кому-то из местной элиты, но стоял он уже пятую сотню лет, был многократно перестроен, и в последние два столетия основательно запущен. Бывшие залы и комнаты этого дома бесчисленное количество раз нарезались и перерезались, пока дом не был окончательно поделен на маленькие и большие квартиры, среди которых преобладали как раз большие, коммунальные, но Берта вовремя подсуетилась, и сумела выкупить отдельную. Пусть на первом этаже, пусть угловую, пусть холодную, но – без соседей. Для Морозново подобное жильё считалось если не шикарным, то близким к тому, поэтому преподавательский состав детдома, например, считали, что доктор с математичкой устроились роскошно. Им не надо стоять каждое утро в очереди в сортир, делить конфорки на плите со скандалистами-соседями, и слушать по ночам, как орут за стенкой в несколько пьяных глоток загостившиеся друзья какой-нибудь Машки, Глашки, или, еще хуже, Сережки или Петьки. Закрыл дверь – и ни тебе проблем, ни шума, ни очередей за удобствами. Благодать.