Братство - стр. 35
Степан напрягся.
– Давай живей мослами шевели, йоптыть! Кхе-кхе… не сожру я тя.
Степан медленно подошел к тете Эмме и замер. Она выставила левую щеку, демонстративно надула ее и заявила:
– Шлепай.
– Не п-понял.
– Шлепай, кому говорят. Только тихонько, а то я тя попкой на сосульку насажу… кхе-кхе…
– Так же нечестно.
– Я чего-то не пойму, – прохрипела тетя Эмма, выпуская воздух из-за щеки и зловеще расправляя двухметровые крылья, – ты хочешь честно со мной драться?
– Нет, – быстро сказал Степан.
– Тогда шлепай быстрей и улепетывай к своему Братству.
Она снова надула щеку.
Готовый провалиться со стыда под землю, Степан легонько дотронулся кончиком мухобойки до лица горгульи. Тетя Эмма неожиданно громко заверещала, свалилась наземь, схватилась почему-то за живот и стала стонать.
– С вами все в порядке? – не на шутку перепугался Степан, помогая горгулье подняться.
– Нет, погибаю. Вызывай «скорую», – язвительно бросила она, взбираясь на насиженный валун. – Воистину, Братство верно себе: исключительных идиотов где-то находит.
У Степана отлегло от сердца, когда он увидел, что старуха в норме.
– Плесни-ка мне трошки, юноша. Как тя зовут-то?
– Степан, – сказал Степан, наливая в стакан на пару пальцев.
– А меня тетей Эммой кличут. Я горгулья. Да чего ты там набулькал-то? На раз понюхать. Не жалей напитка. Краткая биографическая справка: отсиживаюсь в пещере сотнями лет, по ночам к Нам-Цо за рыбой летаю, раз в неделю мотаюсь в Лхасу за вискарем да книжками. Временами от нечего делать мальцов в окрестных монастырях пугаю. Молодые послушники – изверги, честно говоря. Кто шестом огреет, кто маваши-гери впаяет. Никакого уважения к древности.
– А наши-то почему вас мочить ходят?
– Старая это история, – нехотя сказала горгулья, глотая виски и в очередной раз оплевывая бедный сталагмит. – Кулио когда на Землю зашвырнули… кхе-кхе… он, конечно, первое время злой, как собака, был. Мимо моего логова на гравилете своем навороченном пролетал как-то. В общем, йоптыть, порядочно тогда бока он мне намял за то, что я его в шутку падшим богом назвала. Подумаешь – цаца.
За спиной горгульи, из прохода показались физиономии Шу и Бюргера, жутко подсвеченные снизу керосиновым огнем.
Степан содрогнулся от неожиданности.
– Керосин горит, а сосульки не тают, – заметил предприимчивый ариец. – Сказочно как-то. Может, стоит запатентовать фишку и продать в какой-нибудь парк развлечений?
Довольный своим открытием, он панибратски толкнул локтем Мага Шу и подмигнул Степану.
– Это не сосульки, а сталактиты и сталагмиты, – невозмутимо поправила горгулья, не оборачиваясь. – Они не изо льда, а из минералов всяких, дубина. Бюргер, ты все такой же бессердечный торгаш. Ну, чего вы там топчетесь, следопыты хрекх… кхе-кхе… хреновы? Заходите уж, коли приперлись.