Брат подруги. Наваждение - стр. 16
У меня вроде как не было проблем с самооценкой, но всякий раз, когда на меня смотрит Матвей; становится неловко. Неудобно за себя как будто… Вспоминается, как он меня отверг.
Умом я ведь понимаю, что поступить иначе Матвей в любом случае не мог. Ему было двадцать, мне — тринадцать. Было бы даже странно, если бы он начал со мной целоваться или встречаться потом.
Но сердцу всё это сложно объяснить. Оно снова ныть начинает и тоскливо сжиматься. Будто это всё вчера было.
— Теперь я не буду тебе говорить, что делать, — решает ничего не подозревающий Матвей. — Ты вошла во вкус, поэтому давай позируй сама. Я лишь буду называть акценты.
На мгновение отвожу взгляд, чтобы было легче перестроиться. Вот и неприятная правда — Матвей работает со мной как профессионал, прежде всего. Аккуратно подводил к тому, чтобы достаточно раскрепостилась, теперь передаёт мне инициативу, чтобы совсем свободно себя чувствовала перед камерой. Вряд ли он сейчас смотрит на меня иначе, чем как фотограф на модель.
Снова чувствую себя наивным ребёнком. Разве я реально ожидала что-то другое?
— Сядь так, чтобы была видна одежда, — тем временем, даёт мне задание Матвей. — Чтобы была выгодно подчёркнута.
Недолго думая, сажусь боком, согнув одну ногу и положив на неё локоть той руки, которую подпираю под голову. Пытаюсь при этом казаться довольной, а не приунывшей.
Но Матвей, кажется, улавливает, что что-то не так:
— И не тушуйся. Ты прекрасна.
К щекам приливает кровь. Я когда-нибудь смогу невозмутимо воспринимать его комплименты? Матвей ведь их ровно сообщает, обыденно, как простую констатацию факта, ничего не вкладывая. Вот и мне не надо.
— Хорошо, — тихо говорю.
Но, назло своему робкому голосу, позировать начинаю увереннее. Азарт впечатлить Матвея неожиданно возвращается снова, сам собой. И вот я уже несколько раз меняю позы, даже не дожидаясь его слов про акценты.
Причём, кажется, делаю это настолько удачно, что Матвею остаётся только щёлкать. В какой-то момент я расхожусь настолько, что иду за стулом, чтобы как-нибудь соблазнительно сесть именно на него, а не на пол. И неожиданно именно в этот момент мой фотограф решает вмешаться:
— Слегка раздвинь ноги.
Если уж честно, где-то в подсознании я настраивалась именно так и сделать. Абстрагироваться от эротичности этой позы и попробовать. Слишком часто я видела девушек, сидящих на стуле именно таким образом. Смотрелось очень даже эффектно, при этом не пошло. В меру провокационно.
Но теперь, когда это озвучивает Матвей, меня накрывает смущением. И неоднозначностью ситуации. Пусть он, конечно, не улавливает её — не смотрит на меня как на девушку. Но я-то вижу в нём мужчину…