Брат мой... - стр. 4

Поздоровались.

– Подсаживайтесь с нами, – пригласил хозяин.

– Спасибо, мы только из-за стола.

Братья присели на лавку у порога.

Ели хозяева молча, с крестьянской сосредоточенностью. Натруженные за день руки аккуратно, неторопливо носили из общей большой чашки наваристую похлебку. Один хозяин позволил себе поговорить во время еды.

– Не захватил отца-то, Иван.

– Нет.

– Чо же, долго ехать шибко?

– Четверо суток почти.

Хозяин качнул головой.

– Эка… занесло тебя.

Из горницы выглянула Валя.

– Заходите.

Сеня с готовностью поднялся, ушел в горницу. Иван остался поговорить с хозяином.

– Где робишь там?

– На стройке.

– Ничто получаешь-то, хорошо?

– Да ничего, хватает. А Петро-то ваш где?

– А тоже, вроде твоего, в город подался, судьбу искать. Вы ить какие нонче: хочу крестьянствую, хочу хвост дудкой и… Наоставляют вот, с такими, горя мало, – старик кивнул в сторону невестки.

– Да уеду я, уеду, господи! – в сердцах сказала та. – Устроится он там маленько – уеду, лишнего куска не съем.

– Мне куска не жалко, – все так же спокойно, ровно продолжал старик. – Меня вот на их зло берет, – он посмотрел на Ивана. – Уехать – дело нехитрое. А на кого землю-то оставили? Они уехали, ты уедешь, эти (в сторону младшей дочери) тоже уедут – им надо нивирситеты кончать. Кто же тут-то останется? Вот такие, как мы со старухой? А нам веку осталось – год да ишо неделя. Вон он, Сергеич-то… раз-два и сковырнулся. Так и все уйдем помаленьку. Что же тогда будет-то?

Из горницы выглянул Сеня.

– Иван, зайди к нам.

Иван бросил окурок в шайку, пошел в горницу. Слова старика нежданно вызвали в нем чувство вины; когда шел по улице и поразился пустотой в деревне, почему-то не подумал о себе.

Сеня ходил по горнице, засунув руки в карманы брюк. Видно, он только что что-то горячо доказывал.

– Здравствуй, Валя.

– Здравствуйте, – навстречу Ивану поднялась рослая, крепкая, действительно очень красивая девушка. Круглолицая, с большими серыми глазами… Высокую грудь туго облегала белая простенькая кофта. Здоровье, сила чувствовались в каждом ее движении, в повороте опрятной, гладко причесанной головы, во взгляде даже.

– Валя!.. – невольно сказал Иван, пожимая ей руку. – Ты когда успела так вырасти?

– Годы, Иван… Вы уж сколько не были дома-то?

– Да ну, сколько?.. Ну, может, много. Только ты все равно не «выкай», я не привык как-то. Ты… ну, Валя, Валя…

Валя засмеялась довольная.

– Что «Валя»?

– Красавица ты прямо.

– Да ну уж…

– Вот так мы ее тут и испортили, – встрял Сеня. – Каждый кто увидит: «Красавица! Красавица!» А ей на руку.

– Сеня, ты же первый так начал, – с улыбкой сказала Валя.