Браслет с шармами - стр. 27

Подойдя к пляжу, мы снимаем босоножки. Хлои жалуется на миллион камней под нашими ногами.

– Они же тут повсюду. Почему не пойти на Борнмутский пляж? – ворчит она, отбрасывая свою недавно подстриженную челку, и поправляет высокую талию струящегося красного платья. – Там песок, и мы были бы ближе к городу.

– Не говоря уже о том, что там есть пирс, под которым можно спрятаться с Саймоном и целоваться хоть всю ночь, – шутит Элоиза. – Ты же скажешь ему вечером, что он тебе нравится, да? Если нет, то не увидишь его до сентября, и он за лето точно загуляет с другой.

– Заткнись, – шипит Хлои, быстро оглядываясь. – Кто-нибудь из его друзей может подслушать.

– Надеюсь, что так. Если они не здесь, то и он вряд ли появится. А теперь расслабься, – Элоиза достает из сумки несколько банок пива, – и выпей. Хоть улыбаться начнешь.

Я тянусь за пивом, а Хлои качает головой. Мне не очень нравится его вкус, зато нравится чувство легкости после пары банок.

Шелл касается руки Хлои: карие глаза светятся добротой.

– Не переживай, он придет. И мы придумаем, как тебе поговорить с ним. Уверена, ты ему нравишься.

– Спасибо, – бормочет Хлои, заправляя прядь прямых черных волос за ухо.

Когда я вернулась обратно в Борнмут в четырнадцать лет, Хлои стремилась быть точной копией Элоизы – та же стрижка боб до плеч на волнистых волосах и густо нарисованные брови. Но за последний год она преобразилась: отрастила волосы и больше не заплетает их, чтобы они вились, стала меньше краситься и выглядит увереннее. Хлои так гораздо красивее и характер у нее улучшился, хотя она постоянно на все жалуется. Может, мы с ней такие проблемные, потому что у обеих нет мамы.

Мишель такая же классная, но более доброжелательная и заботливая, чем Хлои. Прыщи, что причиняли ей столько страданий, когда мы познакомились, давно исчезли, и она стала даже выше Элоизы: у нее бесконечно длинные ноги и грудь, которой можно позавидовать. Она возвышается надо мной; я иногда чувствую себя маленькой девочкой, так как ниже их всех по меньшей мере сантиметров на десять. Элоиза постоянно повторяет, как бы они все хотели быть ростом полтора метра, худыми и с тонкой талией, но я в это не верю. Плохо, когда не можешь дотянуться до верхней полки или когда тебе без конца говорят, что ты выглядишь моложе своих лет. Придется раздобыть фейковый паспорт. Мы через три месяца только в старшую школу идем, а Элоиза уже трещит про клубы. Будет унизительно, если меня не пропустят на входе.

– Так почему Дердл-Дор? – настаивает Хлои, когда я открываю пиво и делаю большой глоток, содрогаясь от его вкуса. – В смысле, он далековато отсюда. Вспомни, сколько мы сюда добирались и сколько пришлось трястись в транспорте.