Бракованные - стр. 10
Она присела на табуретку, едва сдерживая дрожь в голосе и замотала головой:
— Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной.
Он опять рассмеялся и с презрением бросил:
— У меня не встанет на тебя. Ты же пугало, ты в зеркало на себя смотришь хоть иногда?
Он специально хотел ее обидеть, чтобы она вспыхнула и убежала. Не в его правилах было оскорблять женщин, и уж тем более так нелестно отзываться об их внешности. Но это ее беспринципность, наглость и невежество оскорбили его до глубины души.
Она нервно сглотнула комок, подступивший к горлу, и тихо произнесла:
— Ты меняешь женщин как перчатки, каждый день у тебя новая. Получается, что ты спишь со всеми подряд, и какая разница — красивая я или нет?
— Ты меня сюда оскорблять пришла? — взорвался Дима.
Алена залилась краской от вспыхнувшего стыда и виновато опустила голову:
— Нет, прости.
Но Диму уже было не остановить. Вот же сука какая! Ну я тебе устрою!
Так сильно его давно не унижали. Он открыл холодильник, вытащил бутылку водки, раскрутил крышку и демонстративно, на ее глазах почти всю выпил, разливая на рубашку большую часть.
— Без водки трахать тебя не смогу, — как бы виновато произнес он, но в его глазах горел огонь ненависти.
Он расстегнул ширинку, вытащил свой огромный член и подошел к ней. Она ахнула, лицо опять залило краской, и она резко отвернулась.
Дима грубо взял ее за подбородок и приказал:
— Рот окрой!
Она стала прижиматься спиной к стене, но он пальцами открыл ей рот и впихнул туда член, который практически сразу стал увеличиваться от возбуждения. Она кашляла, ее тошнило, а когда не хватало воздуха, и она открывала рот, чтобы вздохнуть, Дима хватал ее за гульку и нагло заталкивал член в горло.
— А теперь сама! Быстро!
Он отпустил ее голову и ритмично задвигал бедрами, поддерживая член рукой. Он действовал жестоко, разорвал ей рот, из губы капала кровь, но это его еще больше завело.
Он схватил Алену за руку и поволок в спальню. Швырнув на кровать, сорвал юбку, затем колготки и трусы.
Она уже не сопротивлялась, просто тяжело дышала и тихо скулила.
— Первым быть хорошо! — спуская джинсы сказал Дима. — Даже презерватив надевать не буду!
Он широко развел ее ноги и резко вошел. Она завыла.
— Как узко! — он стал двигать бедрами, стараясь зайти в нее поглубже и сделать как можно больней. — Как тебе? А? О-о-о-о-о, классно, правда?
Она скулила и пыталась свести колени. Он видел, как ей было больно, но специально раздвинул ее ноги еще шире, прихватывая за ягодицы и подтягивая на себя. Пару минут он грубо насаживал ее, пока она выла и извивалась в попытке вырваться, затем перевернул спиной к себе и зашел сзади. Минут пять насиловал ее в таком сумасшедшем ритме, что сам устал, но кончить никак не мог: маленькая, худощавая задница его совсем не впечатлила. Он опять развернул ее лицом к себе, сорвал с нее свитер и майку, оголяя малюсенькую грудь, и стал делать резкие, глубокие толчки. Очень скоро он почувствовал, что она не сопротивляется, вошел в нее так глубоко, как только мог, и кончил.