Бракованные - стр. 21
Слишком резко торможу, хотя светофор только начинает мигать желтым, чем вызываю гневные сигналы позади. Ксения подается вперед и вцепляется в ручку двери, едва не шипит от злости и снова сосредотачивает на мне все свое внимание.
— Что? — спрашиваю, надеясь ненавязчиво выведать, как она могла узнать обо всем. Сжимаю руль до скрипа и смотрю перед собой. Как информация просочилась дальше семьи? Ладно родственники, им бы в любом случае пришлось рассказать, но Савельева явно не от моего деда узнала о том, что тайна уже почти не тайна. Теперь придется изворачиваться, ведь обещал сохранить все между нами и адвокатом. Думай, Мирослав, думай и очень быстро.
— Боже, вы же нас угробите, — рычит раздосадовано и выпрямляется, возвращаясь в удобное положение. — И не делайте такое лицо, будто ничего не знаете! Весь офис распускает сплетни про вашу женитьбу.
Становится душно. Расстегиваю пальто, ослабляю узел галстука. Мысли лихорадит, а в горле мгновенно пересыхает. Зажимаю кончик языка зубами и глотаю слюну — старый прием работает безотказно, ненадолго спасая. Ксения ждет ответа, а я понятия не имею, что ей сказать. Думал, она узнает о том, что наша женитьба больше не тайна, от меня. Теперь же понимаю: надо было поговорить с ней еще в офисе и все решить на месте. Прикрываю глаза и глубоко дышу. Надо успокоиться, чтобы не наговорить Савельевой того, о чем пожалею. Она ждет, теряя последнее терпение, но пока я и двух слов связать не могу.
Мы снова двигаемся, только теперь значительно медленнее. Минуты тянутся, сливаясь в сплошную бесконечность, и Ксения отворачивается, не надеясь получить ответ.
— Я не знал, что эта информация просочилась дальше моей семьи, — сознаюсь наконец, но Савельева и не думает возвращать мне свое внимание — смотрит в лобовое, будто ждет еще новостей, которыми я ее огорошу. — Сегодня звонил Яков Игнатьевич и чихвостил меня как подростка, я отбился, но только до выходных, — решаю осторожно ступать на скользкую дорожку.
— А потом поедете с повинной сознаваться, какую совершили ошибку? — уголки ее губ приподнимаются, и мне становится легче, будто камень с души падает. Нравится, значит, когда меня переигрывают. Качаю головой и перестраиваюсь в другой ряд, сворачивая с проспекта.
— Это как раз то, о чем я хотел поговорить, — решаю сразу одним махом, пока Ксения притихла. Конечно, стоит ее как-то подготовить, может, даже предложить щедрую компенсацию, но пока что нужно узнать ее честное мнение, которое она обязательно выскажет. — В общем, моя родня ждет нас на семейный ужин в выходные. И я не могу явиться без вас, поэтому прошу поехать со мной.