Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи - стр. 17

Лодка поплыла прочь от берега, и Хэнк осторожно сменил позу. Пятясь на четвереньках и стараясь не шевелить камыши, он выполз на сравнительно сухое место – туда, где вода стояла не по колено, а лишь чуть увлажняла почву. Аккуратно сел – чего уж, все равно вымок, – расстелил куртку, положил на нее бензопилу и принялся ждать, когда же Ильтены уберутся. Как назло, те торчали посреди озера, никуда не двигаясь, словно у них не было никаких дел. Хэнк расчехлил ружье и, глянув в оптику, тихонько крякнул. Ильтены плавали вокруг лодки в чем мать родила, смеялись и брызгали друг в друга водой. А потом залезли в лодку, и началось такое, что только в интернет-кафе и увидишь. По-хорошему, надо было бы отвернуться, но разнузданное зрелище притягивало взор, и Хэнк, браня себя за слабоволие, продолжал пялиться в оптический прицел, пока лодка не поплыла обратно.

Тут он спохватился. Поспешно убрал ружье и прикинулся элементом пейзажа. Может быть, Ильтены пришвартуют свою лодку и быстро уйдут, и он наконец сможет воспользоваться бензопилой и обрести желанный приз? Беседуя, они вылезли из лодки, подтащили ее к берегу, и госпожа Ильтен замкнула цепь.

– Не боишься оставлять здесь без присмотра? – спросил господин Ильтен. – Вдруг уведут? – Умный мужик, надо отдать должное.

– Да кто позарится? – Госпожа Ильтен махнула рукой.

А баба – дура, подумал Хэнк. Вот сейчас закроет за собой калитку, а он тут как тут: вжик-вжик, и лодка – его.

Подбоченившись, госпожа Ильтен по-хозяйски разглядела лодку, кивнула сама себе и добавила:

– А если кто-то посмеет, под землей найду, за мной не заржавеет. И ноги из жопы повыдергаю. Пусть выкусит!

И таким холодом повеяло от ее обещания, словно зохен прошипел. Хэнк поежился и взял слова обратно. Она не дура, нет. Она вовсе не зря уверена, что на ее лодку никто не покусится. Уж во всяком случае этим несчастным будет не Билле Хэнк. Перед глазами стоял ее боевой танец во дворе. Абсолютно незачем подавать этой зохенке повод для конфликта. И вообще красть лодки нехорошо, вспомнил он. Соблюдать закон и приличия вояке было трудновато, не создан он для мирной жизни. То ли дело на войне: поставили боевую задачу – выполнил – молодец, и никто не придерется, что ты нарушил правила движения или жилищный кодекс. А тут шагу не ступи… Проводив Ильтенов глазами, Хэнк со вздохом поднялся и свалил подобру-поздорову.

А не поговорить ли с господином Ильтеном, осенило Хэнка. Мало ли что жена у него шарахнутая, сам он казался вполне адекватным. Неужели он не уступит лодку на пару дней в декаду? Особенно если он, Хэнк, пообещает подкидывать дичинки к обеденному столу.