Брак по расчету. Счастью не прикажешь - стр. 3

Краем глаза заметила вещи, брошенные на полу, и шагнула к ним, намереваясь одеться. Однако мужчина жестом остановил меня и вновь указал на девушку. Подчинившись, направилась к ней, осторожно переступая линии магического рисунка. Не пентаграмма — нечто более сложное и затратное в исполнении, недоступное для моего уровня знаний.

Картинки воспоминаний путались и зияли провалами. Я лихорадочно искала подсказку, как выкрутиться из ситуации. Я не убийца, хотя к виду крови привыкла за последнее время. Но каждый шажочек приближал к неизбежному исходу и скручивал внутренности в тугой узел от одной мысли, что мне предстоит сделать.

— Давай, Тереза! Ты должна пронзить сердце с одного удара! — Едва я подошла к девушке, как наставник возник рядом и вложил в руку костяной кинжал. — Не думай — бей! Княжна погибнет, а ты займешь ее место. Не разочаровывай меня.

Я замахнулась, и в этот момент незнакомка подняла голову, распахнув огромные глаза. Темные, как сама ночь, с отблесками пламени, танцующего на фитилях ритуальных свечей. У меня перехватило дыхание от осознания, что убить я должна… себя. Вернее, ту бедняжку, чьи воспоминания преследовали с момента пробуждения. Это она, Тереза Далиани, младшая дочь и ученица мастера крови. А кто же тогда я? Что за чертовщина тут творится?

— Пожалуйста, — беззвучно взмолилась несчастная. — Не убивай. Я помогу тебе!

Я застыла изваянием, не в силах нанести удар. Незнакомка прикипела взглядом, с надеждой и отчаянной мольбой в глазах, а я с ужасом и непониманием того, зачем отнимать жизнь у молодой девушки.

— Тереза! — прикрикнул наставник, будто еще раз ударил хлыстом, приводя в чувство.

За краткий миг зрительного контакта я увидела фрагменты памяти, в которых мы поменялись местами. Я нескладной девчонкой в приютской школьной форме из грубого сукна стою навытяжку в одной шеренге с другими обитателями приюта. И она, великосветская княжна Ольга Орлова, сошедшая с недосягаемого олимпа, чтобы облагодетельствовать нас, обделенных родительской любовью зверенышей. У меня ужасно чешутся заживающие после порки рубцы на спине, ломят ноги в тесных казенных туфлях, а шею душит застегнутый под горло воротничок. Но я улыбаюсь, изображая радость, как велела директриса Луиза Адольфовна — сухопарая немка, насаждающая идеальный порядок и дисциплину.

С тех пор как она возглавила Балдинский приют, дела пошли в гору. Не спорю, материальное обеспечение стало не в пример лучше. К зданию старой усадьбы графа Балдина пристроили учебный корпус с просторными светлыми классами и жилыми комнатами, библиотека пополнилась новыми учебниками и методичками, обновился преподавательский состав. Но едва ли улучшилась жизнь самих маленьких обитателей. Наоборот, бесконечная муштра, строгий режим и требование быть лучшими во всем, вызывали непроизвольное отторжение и яростный бунт.