Брак по принуждению. Он вне закона - стр. 53

– Я? Причём здесь я, если покушались на родителей? – уставилась на него глазами, полными слёз.

– Включи голову, тебя не просто так замуж выдали. Ты тоже на прицеле.

Шок. Я помнила условия брака. Но, клянусь, не думала, что всё настолько серьёзно.

20. Глава 20

Олеся

Первую неделю после покушения на родителей, я была как на иголках. Словно сама не своя.

Сгорала в своих эмоциях. Переживала за маму с папой. Сутками лила слёзы. Ночью просыпалась в холодном поту от тех кошмаров, что снились. Происходящее буквально отравляло. Выжигало во мне всю лёгкость и беспечность.

В одну из таких ночей, когда проснулась от собственного пронзительного крика, ко мне в спальню влетел Давид. Ещё сонный, взъерошенный, но, тем не менее, сосредоточенный.

Поняв, что меня трясёт и я захлёбываюсь слезами, молча подошёл, взял на руки и отнёс к себе в спальню. Просто сделал для себя какие-то выводы, принял решение и точка.

Я не сопротивлялась. Как и не сопротивлялась, когда он положил меня в свою постель и невозмутимо лёг рядом.

Он ничего не говорил. Единственное, что сдержанно произнёс, – это «спи, Олеся», и уложив себе на грудь мою голову, закрыл глаза.

Вот так просто. И неожиданно. Но, в какой-то степени, ценно.

Наверное, это была единственная ночь после всех событий, когда я смогла уснуть и не мучаться кошмарами. Его близость не пугала, а наоборот успокаивала. Хотелось не бежать, сверкая пятками, а прижаться ещё плотнее, впитывая в себя чувство защищённости.

А он его дарил. Несмотря на его непростой характер, он всегда честен. И это подкупает. Заставляет довериться и не ждать подвоха.

Я не ждала, что он будет со мной носиться как с хрустальной вазой. Поняла уже, что Давид просто не умеет проявлять эмоций. У него даже злость какая-то сдержанная. Только взгляд выдаёт и транслирует бегущей строкой его настроение.

Это была единственная ночь, когда мы засыпали вместе. И её я теперь часто воскрешаю в памяти. Непроизвольно как-то выходит.

В тот вечер, когда Давид рассказал о родителях, мы с ним ещё долго говорили. Долго для него и катастрофически мало для меня. Но наверное, это тот максимум, на который был способен мой муж.

Со слов Давида, машину родителей расстреляли, когда они возвращались с деловой встречи. Просто вандально и без лазеек.

Благо, родители выжили. Но попасть к ним я смогла лишь спустя одиннадцать дней. Одиннадцать безумно длинных дней! Думала, совсем рассудок потеряю, пока дождалась этого момента.

К ним в больницу мы с Давидом поехали вместе. Глубокой ночью и в сопровождении двух машин с охраной.