Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр - стр. 10
Эрл подозрительно морщит брови, пытаясь понять, где его кидают.
«Это беспроигрышный вариант, – настаиваю я. – Если тебя берут в игру, ты оплачиваешь все расходы, но в итоге все равно остаешься в плюсе благодаря выигранным деньгам. Тот, кого не берут, ничего не теряет».
«Идет», – в конце концов соглашается он. Ударив по рукам, мы меняемся местами и залезаем обратно в машину. Честно говоря, я предполагаю, что в итоге беспроигрышный сценарий окажется выгоден именно мне. В моем представлении Эрл как раз тот тип, который нужен игре. Он невероятно умен и ростом с пожарную каланчу, но это еще не все – он обладает рокочущим баритоном, неиссякаемым запасом шуток из арсенала компьютерного хакера и сериала «Симпсоны» и крылатых фраз из фильмов компании Merchant Ivory[3]. Он спит и видит себя участником Jeopardy! и уверен, что выбор падет на него. Я чувствую, что выторговал себе бесплатную поездку в Лос-Анджелес…
Вслед за этим я со вздохом признаюсь себе, что роль попутчика Эрла – отнюдь не предел моих мечтаний. Сколько я себя помню, всегда мечтал попасть в Jeopardy! и Эрл это прекрасно знает! «Я утешаю себя тем, что, даже провалив отбор, смогу сказать людям: “Я тот самый парень, который привел в Jeopardy! Кена Дженнингса!”» – вдруг изрекает он, когда мы съезжаем с шоссе I-15 и устремляемся вдогонку закату.
Мысль попробовать свои силы в Jeopardy! преследовала меня последние 20 лет, но тривию я люблю еще дольше. Мое поколение склонно думать, что страсть к тривии – это болезнь 1980-х, схожая с ностальгией по курткам от Members Only и актеру Ральфу Мачио. Поворотным годом для тривии моей юности стал, конечно, 1984-й, когда в эфир вышла обновленная версия Jeopardy! с Алексом Требеком, а Trivial Pursuit разошлась 20 млн копий, отвоевав титул главной игры столетия у культового компьютерного «Пакмэна». Однако спросите кого-нибудь на десять лет моложе: на какой год приходится пик популярности тривии? Он, возможно, назовет 1999-й или около того, когда на весь мир прогремела новинка «Кто хочет стать миллионером?». Для поколения моих родителей слово «тривия» должно ассоциироваться с соревнованиями в университетских кампусах поздних 1960-х. А мои дедушка с бабушкой будут вспоминать, как вся Америка, затаив дыхание, следила за конкурсантами, потевшими в звукоизолированных кабинах во время рейтинговых (и целиком постановочных) телевикторин 1950-х. Знаток истории вопроса может отослать вас еще дальше, в 1927 год, когда бестселлер «Спросите что-нибудь полегче» стал причиной самого первого в стране «вопросно-ответного» помешательства. Да-да, тривия – это форменное помешательство. Даже не пытайтесь от него отделаться! Как Терминатор, комета Галлея и генитальный герпес, тривия всегда возвращается.