Брачная ночь с горцем - стр. 44
Беннет увел скот у Смитов – и Саманта ему помогла. «Это справедливо», – говорила она себе. На Смитов она с семи лет работала, целыми днями стирая пальцы в кровь, и ради чего? Чтобы ее продали похотливому старику?
Когда Беннет стал грабителем и втянул ее в свои преступные дела, Саманта верила: это потому, что честно на жизнь не заработать. Крупные землевладельцы, скотоводческие короли, поддерживаемые правительством, всех вытесняли с рынка, и братья Мастерсы говорили: для честных фермеров теперь все пути закрыты. Говорили о тирании – и она им верила. Верила, что они, как Робин Гуд в былые времена, грабят угнетателей, отбирают бесчестно нажитое и со временем употребят эти деньги на благородную цель – на то, чтобы открыть свое дело и дать работу десяткам безработных, которых вытесняли с заводов и фабрик машины.
– Может, ты и худышка, Сэм, – пробормотала Саманта вполголоса, – но хитроумной тебя не назовешь. – Какая умная женщина позволила бы втянуть себя в такую историю?
– Кто такая Сэм? – послышался вдруг мужской голос.
– О черт! – выдохнула Саманта, с быстротой молнии выхватив револьвер и направив его на незваного гостя.
Оказавшись под дулом пистолета, Каллум с улыбкой поднял руки.
– Извини, что напугал, милая, – сказал он. – Мне казалось, топот моего коня услышал бы целый английский полк! Только в тот момент, когда подъехал ближе, я понял: ты здесь беседуешь с призраками…
Уже не в первый раз Саманта испытала странное чувство, вглядываясь в лицо этого мужчины, густо заросшее черной бородой, и в его странные золотистые глаза. Может, борода должна была не только защищать от солнца и от холода, как говорил он сам, но и скрывать его истинный возраст? Ведь Каллум еще совсем не стар. И, пожалуй, красив. А под всеми этими мехами и шкурами, что он носил на себе, скорее всего, скрывалось сильное и гибкое тело – тело мощного и здорового зверя. В его движениях чувствовалась уверенность хищника, а во взгляде – странная тайная боль, словно эти золотистые глаза видели слишком много горя. Каллум казался человеком, уставшим от жизни, и все же в нем – в движениях, в голосе, во взгляде – ощущалась огромная жизненная сила.
– С призраками? – в недоумении перепросила Саманта, убирая пистолет в кобуру.
– С кем-то по имени Сэм, – напомнил он ей.
Выходит, сама она и есть призрак? А может, это Сэм умерла, когда она спустила курок?
– Нет-нет! – громко и уверенно ответила она. – Сэм – это я сама. Так называли меня в Америке. – Она усмехнулась. – Я говорила сама с собой.
– Сэм? – недоверчиво переспросил Каллум. – Как можно превратить имя «Элисон» в «Сэм»?