Брачная игра - стр. 4
Их отношения могли бы стать еще ближе, не будь Роберт женат. Сесил уверял, что это чисто плотский брак, где Робертом руководил не здравый смысл, а обыкновенная мужская похоть. Сесил говорил об этом с легким оттенком пренебрежения. Елизавета сомневалась в долговечности брачных уз Роберта Дадли и Эми Робсарт. Эми была хорошенькой, привлекательной женщиной, однако у молодой королевы имелись все основания полагать, что искусством привязать мужчину к себе миссис Робсарт не владеет.
Елизавета не любила вспоминать время своего заключения в Тауэре. Но сейчас вдруг вспомнилось несколько кратких тайных встреч с Робертом, когда по нескольким его словам стало ясно, что ему хочется физической близости с ней. Официально всякое общение между узниками было запрещено, но Елизавете дозволялось гулять по двору, куда выходило окно его комнаты. Они негромко переговаривались, и общее несчастье способствовало их сближению. После двух-трех таких бесед будущая королева уже почти не сомневалась, что Роберт в нее влюблен. Ее же тянуло к нему, как магнитом. Затем об этих встречах стало известно стражникам, и все прекратилось. В дальнейшем, когда Роберта выпустили из Тауэра, а Елизавету – из-под домашнего ареста в Вудстоке, они виделись редко. Роберт воевал, она же старалась держаться от двора подальше, чтобы лишний раз не навлекать на себя гнев королевы Марии. Что ж, таковы были обстоятельства…
Взгляд Елизаветы остановился на смуглом лице Роберта. Его даже прозвали Цыганом, хотя никто не осмеливался произнести подобное прозвище в его присутствии. Елизавете хотелось безотрывно смотреть на Роберта. Она любовалась его мускулистой фигурой, худощавым лицом, темно-рыжими волосами и аккуратной бородкой. Все это напоминало… Нет, сегодня ни в коем случае нельзя думать о нем. Незачем будить былые страхи и ужас.
– Моим шталмейстером будет лорд Роберт Дадли, – сохраняя самообладание, объявила Елизавета. – Вряд ли сыщется кто, разбирающийся в лошадях лучше, чем он. Не сомневаюсь, что лорд Роберт преуспеет и в других качествах: устройстве шествия перед коронацией и развлечений для моего двора.
В зале послышался ропот. Положение шталмейстера предполагало частое общение с королевой, а значит он мог влиять на нее, как никто другой. Роберт широко улыбался, не обращая внимания на замешательство одних и нескрываемую зависть других. Елизавета тоже игнорировала недовольство придворных. Теперь она – королева; и рядом должен находиться человек, разделяющий ее воззрения и устремления.
Позже, когда все разошлись и Елизавета подписывала в своих покоях государственные бумаги – их гора ничуть не уменьшалась, – вошел Сесил: