Брачная игра - стр. 37
– Тебе не за что просить прощения, – возразила Елизавета, недовольная противоречием между собственными разумом и телом.
Глаза Роберта не отпускали ее, а руки по-прежнему обнимали.
– Я тебя так давно люблю, – прошептал он. – С того самого дня, когда увидел в Тауэре. Мы тогда оба были узниками. Но я не имею права на эту любовь. Ты королева, а я вдобавок еще и женат.
– Одно препятствие вполне преодолимо, если я того пожелаю. Второе, увы, нет.
Елизавету пугало вероломное чувство облегчения, которое она испытывала сейчас.
– Я не люблю Эми, – признался Роберт.
– Зачем же ты тогда женился на ней?
– Тогда я ее любил. В те дни она была совсем другой: молодой, горячей, веселой. Но те времена давно прошли. Эми не смогла и не захотела стать настоящей женой придворного. Ее тяготила лондонская суета, а я не выносил норфолкской глуши. Мы оказались из разных миров. Но все равно я отвечаю за нее, готов заботиться о ней и не хочу усугублять ее страдания.
– Однако все это не помешало тебе меня поцеловать, – заметила Елизавета.
Ее сердце ликовало, а тело испуганно сжималось при мысли о более тесной близости.
– Я люблю тебя, – повторил Роберт. – Я был бы счастлив стать тебе больше чем другом, но даже произносить подобные слова я не вправе, поскольку несвободен.
– Несвободен, чтобы сделать мне предложение? Ты это имел в виду? А ты слышал мои слова? Робин, я не хочу выходить замуж, так что успокойся.
– Эти слова, Бесс, я слышал, и не раз. Ты не хочешь выходить замуж. А любить ты хочешь?
Елизавета слегка оторопела:
– Все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в слово «любовь».
Роберт улыбнулся:
– Ты – королева. Я не могу ухаживать за тобой как за любовницей, ибо это даст обильную пищу для пересудов. А тебе нужно оберегать свою репутацию.
Умом Елизавета с ним соглашалась. Но одновременно в ней поднималось извращенное желание: ей хотелось, чтобы Роберт открыто волочился за ней, как за какой-нибудь фрейлиной.
– Тысячи глаз следят за каждым моим шагом, – возразила она. – Я редко остаюсь одна. Любой двор изобилует сплетнями. Но сплетни как репейник. Пристанет, потом отваливается.
– Сейчас мы с тобой наедине. Одному Богу известно, какие мысли бродят в голове Кэт, пока она томится за дверью. Ты понимала, что королеве не пристало одной входить в покои придворного?
– Я пришла на правах старого друга, дабы тебя утешить. А попытайся ты меня изнасиловать, Кэт сразу бы услышала мои крики.
– Помнится, я уже пытался это сделать, но тогда ты и не подумала звать на помощь, – лукаво улыбнулся Роберт.
– Потому что мне было приятно, – легкомысленно произнесла Елизавета, подавляя внутреннюю бурю. – Робин, если я решу одарить тебя королевской милостью, никто не посмеет мне возразить.