Божественный лик Византии - стр. 75

. Общеизвестно, что Римский епископ традиционно являлся соискателем на высшие церковные полномочия, желая быть владыкой Вселенной. И обоснованно с этими претензиями связывают появление множества негативных событий в христианском мире. Но при этом не всегда говорят, что не менее активным претендентом на аналогичные прерогативы в это же время являлся и Константинопольский патриарх.

Наверное, едва ли по истории Церкви можно найти более неблагодарную по характеру своего освещения тему, чем папизм, и в сказанном нет никакого преувеличения. В отличие от других явлений, говоря о папизме, приходится все время иметь в виду, что его доктрина никогда не была осуждена Церковью как ересь и имела в числе своих идеологов лиц, много потрудившихся на лоне чистоты Православия. При нашей же страсти обязательно облекать святость в одежды абсолютной непогрешимости, вероисповедальная чистота отдельных Римских пап или Константинопольских патриархов неминуемо приводит к желанию «догматизировать» и их политические воззрения или даже мнения по отдельным, частным вопросам из социальнополитической сферы. На самом деле, конечно, никакой прямой связи здесь нет. Кроме того, создавая весьма специфические публичные отношения, папизм определяет общественный портрет Церкви как носителя этой идеологии. Папист входит в Церковь со своим пониманием ее природы и задач, но, к сожалению, вслед за этим Церковь начинают отождествлять с ним, т.к. для идейного католикапаписта Римский папа и есть сама Церковь.

Папизм чрезвычайно разрушителен и для внутренней духовной жизни личности. Вместо личного подвига веры, любви, терпения, духовного искания, папизм требует только одного – слепого послушания и полного подчинения одному, пусть даже высшему лицу в церковной иерархии, но человеку, и это, собственно говоря, в папистской доктрине и предопределяет спасение или отвержение христианина Богом. Не случайно, а вполне закономерно, что по мере утверждения своего духовного господства папизм постепенно, но всегда и везде приводил общество к безверию, поскольку, категорично рассуждая, в таком случае и веровать, собственно, незачем. Этот процесс секуляризации общества и общественного сознания особенно ярко проявляется в наши дни.

Как следствие, на фоне социальнополитических «успехов» папской власти трудно доказывать, что государство, общество и Церковь могут состоять и в других, гораздо более светлых и перспективных отношениях. Из истории мы знаем, что к XV в. папизм настолько дискредитировал себя и, следовательно, саму Церковь, что европейские христиане сотнями тысяч, миллионами выходили из состава Римокатолической церкви, создавая самые невероятные религиозные сообщества.