Бойкие рассказы – 2 - стр. 9
Дядя Федя, правда, не усикался (мы специально смотрели), но струхнул болезный жутко, убежал, как пряник лысиной блестя…
Прибежала, однако, его жена (без всякой видимой ласки на лице). Она, видать, сначала подумала, что это Щегол избил дядю Федю, но потом всё сама увидела, тоже испугалась, опять убежала (вылетела, как муха из стакана)…
А если бы что, то она ведь и сама бы Щегла оттырила, она размерами-то пошире, чем угловой дерматиновый диван будет.
Какой-то мудрец сказал, что практика – это критерий истины… Ну, это в более старших классах изучают. А мы с пацанами в тот день тоже закрепили теоретический урок на практике…
И хоть про нас кое-кто и говорит порой – раздолбаи, мы не спорим и даже соглашаемся (но не более того, так как виляют хвостом только те, у кого недостаёт извилин). Потому что раздолбаи – это если не любимые, то вполне легитимные классные ученики – им не надо всё по многу раз вдалбливать раз за разом, они с первого раза всё понимают. И усваивают…
Когда вы – на пороге нобелевской премии
(Ещё одна мечта человечества)
Все, конечно, слышали эту неимоверно чарующую песню на тему несчастной любви:
Лирический герой песни (и мы это отчётливо чувствуем) как бы горьким образом наслаждается видом любимой девушки (может быть, вспоминает или видит её наяву). Что, впрочем, не даёт ему повод забыться – унять в груди невыразимую тоску и безысходную печаль (вот так она проявляется-то, несчастная любовь, в нашей ликующей жизни).
То ли дело – мачо!
У мачо – всё схвачено…
Признаки мачо – это: солнце, море, загар, яхты…
Кто-то подскажет: «Ну, а девушки?..»
Да! И, как говорится, «девушки потом…»
То есть, говоря вдохновенно и поэтически, можно выразиться так: что, мол, мачо и яички постоянно и всенепременно кушает крашеные, как на Пасху.
А не это ли – счастье в личной жизни?
Но вот, оглядываясь вокруг и вспоминая эту песню (про черёмуху, конечно же), приходится констатировать:
Уточним: не для всех крашены…
Так вот, я по поводу Нобелевской премии.
Все знают, что её присуждают за грандиозные открытия.
А чтобы сделать открытие (даже не грандиозное), нужна гипотеза (лучше – грандиозная).
Но такие гипотезы могут выдвигать (порождать) только гении или престарелые (изредка; поспрашивайте любого из них)…
Так вот, у нас в офисе сотрудник (а он и не престарелый совсем!) по фамилии Сидоров (по выпуску – бакалавр) такую вдруг гипотезу вбросил нам, как говорят, в массы. А говорил он – мечтательно, устремляя взор не столько вдаль, сколько непосредственно – в завтра: