Бойкие рассказы – 2 - стр. 14
И мы обязательно откликнемся (за хорошие-то деньжищи!), да со знатным иностранным акцентом откликнемся, который мы пуще прежнего нагуляем в заграницах и который вам так люб и дорог с советских времён давнишних:
Запоём мы «куманьками», отставив на время запой.
Вам от такого исполнения прям в присядку захочется заплясать…
Короче говоря, открывай, кума, ворота, нам по нашей звёздности нужен ихес и нахес, а мы уже начинаем свой отложенный было концерт и поём хором:
Соскучились мы, поблювать-блювать-блювать нам у вас хочется…
Новый русский
(Рассказ ужасов)
Это был какой-то кошмар! Я просто кипел от возмущения…
Судите сами: среди бела дня, возле престижной больницы, на глазах у всех какой-то молодой человек пинал лежащего на тротуаре старика, одетого в строгий дорогой смокинг.
Этот изверг так азартно орудовал ногами, что с него самого только перхоть сыпалась.
– Эй! Вы что делаете?! – не выдержал я.
Не удостоив меня взглядом, паренёк между тем прекратил пинать старика и начал снимать с него модельные туфли.
– Хорошие ещё, – буркнул он себе под нос. – Некоцаные.
Потом он брезгливо скинул с себя тапочки, похожие на больничные, и неторопливо надел жёлтые туфли старика.
После этого юнец снова принялся пинать несчастного.
– За что вы его так? – холодея, проговорил я, буквально чувствуя на себе удары модных туфель (носок выполнен «гробиком»).
– За дело! – косо глянув на меня, процедил раскрасневшийся парниша. – Я женщину хотел. А он не мог. Старый хрен негативный! Бацилла!
– Перестаньте! Его срочно надо отнести в больницу, – закричал я, видя, что молодчик раздухарился ещё больше.
– Да я этого стрёмного только что оттуда вынес, – отреагировал ухарь. – Ты мне батон ложкой не кроши…
О! Совсем забыл, – оживлённо проговорил он, перестал пинать старика и, быстренько нагнувшись, сдёрнул с его руки громадную золотую цепочку.
– Как?.. Зачем?.. – пробормотал я, чувствуя, что говорю не совсем то, что надо говорить в подобном положении. – Зачем вы его вынесли?
– А я его купил! – шмыгнув носом, твёрдо сказал этот… не знаю, как уже его и назвать… тип, надевая на палец печатку старика, резанувшую мне глаза зеленью изумруда. – Мне его не давали, потому что я сразу заявил, что с ним сделаю, поэтому пришлось покупать… А пинаю я его чисто за то, что… я повторяю, – он привычно сделал пальцами корявые «рога», – за то, что я хотел женщину, а этот набитый йогуртом и бужениной мешок не мог! Ты понял?!