Боярышня Дуняша - стр. 16

Милослава от его слов расцвела и позабыла об усталости. Дорога и вправду вышла трудной, но сидеть в той глуши далее было тошно. Свёкор отчего-то хмыкнул и, подойдя поближе, наклонился к её уху:

— Да и Славка заскучал без тебя, — шепнул он невестке, а та зарделась и посмотрела на него счастливым глазами.

Тут уж и дьяк улыбнулся. Любо ему, что Милослава души не чает в его сыне. Он-то в своё время другую девку приглядел ему, но… сейчас уже можно признаться себе, что к лучшему получилось. Еремей подсобил роду Милославы, а они не зевали и хорошо продвинулись по приказам. Теперь везде у Еремея есть свои людишки. Должности у них не велики, но зато они берут числом и сметливы. Давеча Кошкину одного из родичей невестки посоветовал, так боярин поблагодарил за того разумника.

Еремей отошёл в сторону, пропуская Милославу с оставшимися подле неё женками в дом, а сам остался смотреть, как будут разгружать телеги. Нравилось ему, что сонная одурь сошла с дворовых, все вдруг засуетились, а потом как муравьишки организовались в движущиеся цепочки.

Кто-то покатил в дом бочонки большие и малые, другие потащили горшки, третьи с удалым уханьем взвалили на плечи мешки. На телеге повизгивали поросята, квохтали куры, гоготали гуси, а ветерок подогнал запах солёной рыбки. У боярина слюна набежала, и он крикнул старого Веденея, чтобы тот послал кого в кабак за пивом. Как раз в думе обсуждали пивной вопрос. Дьяк хлебного приказа сообщил о недороде, а когда его лаять стали, то предложил сделать продажу пива государственным делом. Выкрутился шельмец! Вот уже третий день думные бояре обсуждают, как это устроить ловчее. Разбойный приказ на дыбы встал, требуя денег, чтобы нанять больше людишек, кои будут уличать и бороться с будущими пивными неслухами.

Еремей поджал губы, вспомнив о поведении думных бояр, но оттаял, проводив взглядом понёсшуюся в дом Дуняшу. Вот ведь, грамотку ему из имения отписала, как надлежит любимому дедушке обустроить её будущую светлицу! И подарочек сладкий прислала. Кому сказать — не поверят! Сама в два вершка, а сумела повелеть и одновременно подластиться, да так, что не откажешь. Но дивно не токмо это, а само её пожелание по-своему обустроить девичью светлицу. Откуда что берётся в её головушке?

Дуня неслась наверх, подобрав полы рубашки, сарафана и опашня. В этом году она должна была единолично занять светёлку. Вбежав в девичью комнатку, она огляделась. Позади послышалось дыхание запыхавшейся Машки, а потом её аханье:

— Ах, какие большие окошки! Ты же замерзнешь! А стена… какая белая! Но зачем тебе?