Боярышня Дуняша - стр. 11
Она помнила из истории, что разбойничьи набеги доходили до Москвы, и Подмосковные имения частенько бывали разграблены, но дед отчего-то не волновался, посылая семью сына сюда. Может, не всё так плохо? Вот уж шесть лет её вывозят из Москвы на лето, и ни разу ворота не закрывались днём.
Серпень (август) перевалил уже на вторую половину, и заметно похолодало. Скоро всем им возвращаться в город, а пока женщины в имении солят всё, что можно солить; сушат дары леса и летние сорта яблок; обмолачивают ячмень, полбу; готовятся собирать гречу. Потом настанет черёд уборки капусты и осенних сортов яблок, а вместе с этим бабы и ребятня пойдут в лес за брусникой и клюквой…потом начнут сеять озимые. В общем, дел невпроворот, и это только те, в которых участвовала Дуня, а крестьяне попутно заготавливали корм животным, продолжали возиться в огородах и выезжали на поля.
— Машунь, Ванечка, пошли собирать шишки, мох и веточки, — предложила Дуняша.
— А зачем?
— А мы потом из них себе игрушек наделаем!
— А как?
— Сначала надо собрать, а там увидим, что и как, — задорно улыбнувшись и потянув братика за рукав, Дуняша показала, какие веточки ей интересны.
Любаша, глядя на увлечённых маленьких хозяев, улыбалась и радовалась, что вырвалась из-под догляда старших женщин. Уж больно они придирчивы и взыскательны ко всем, кроме себя. Вот и нянька маленького боярича свалила догляд на Любашу, а сама на скамью села и дремлет, благо из теремного окошка её не видно. Скоро Ванюшу передадут дядьке, вот она и не старается ходить за малышом.
Любаше же пришлось по душе собирать в корзинку сосновые и еловые шишки, поздние цветочки, душистые листочки смородины, серебристый мох, кусочки сосновой коры или корявые веточки… во всем была красота, и даже жаль, что люди ценили другое. Девчушке было интересно, что придумает изготовить из лесного богатства младшая боярышня.
Любаша давно приметила, что малышка не проста и бо́льшая искусница, чем её сестра. Только никто не видит этого, потому что малышка все свои придумки отдает старшей, а у той ручки золотые и все впрок идёт, но мастериц много, а розмыслов единицы.
Любаша от такой крамольной мысли, что девочка, пусть и боярских кровей, может быть розмыслом, даже оглянулась — вдруг кто-то догадался, о чём она думает? Но нет, никого боярские детки не интересовали. Лишь парочка старых боевых холопов рассредоточилась и приглядывает за окружающей обстановкой, да на стене мальчишки за дорогой бдят.
Дуня посмотрела на полную корзинку всякой всякости и, не желая возвращаться в терем, предложила собрать побольше смородиновых и малиновых листочков, чтобы самим сделать водку. Произнося слово «водка», девочка внутренне поморщилась. Она узнала много новых слов и легко приняла их, но запоминать другие значения уже известных слов было сложно. Одним таким коварным словом оказалась «водка». Здесь и сейчас так называли травяные отвары.