Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус - стр. 61
– Богородица, Богородица с нами!
– Какая Богородица, тати? Не поганьте языками своим святое имя!
– У-а-у-у-у!
Чей-то предсмертный вопль. Стон. Звон. Злое лошадиное ржание.
Удар!
Очередной раз уклонившись, Павел ударил врага щитом – тоже угодил в щит, с силой, с грохотом, звоном… И – быстрый – со всей силы – укол, острие-то клинка все ж было острым, а вражья кольчуга… такого же качества, что и сломанный меч. Или просто проржавела от старости, прохудилась.
Ремезов не сразу и понял, что произошло. Просто неистовый соперник его вдруг покачнулся, выпустил из рук шестопер… и тяжело свалился с коня, застряв правой ногой в стремени. Павел едва успел вытащить окровавленный меч из груди врага.
И тут же услышал рог! Оглянулся, увидев выбежавшую из лесу пешую рать – дубинщиков Неждана. Вот тут пошла потеха – вражины уже не пытались защищаться, у них одна теперь оставалась надежда – бежать, бежать со всех ног, бросив полон и награбленное. В том им не препятствовали – к чему лишняя кровь?
Лишь улюлюкали вслед да пускали стрелы. Ремезов немедленно отправил в погоню всадников во главе с Микифором – пусть подмогнут Гаврилиным «лодочникам», что уже наверняка успели устроить засаду у реки, около вражьих ладеек.
И точно, за рощицей, от реки, вскоре послышались крики. Впрочем, весьма недолгие – не так уж и много осталось в живых супостатов. Кого стрелою сразили, кого – мечом, копьями. Кто самый хитрый из врагов – тот, едва увидев засаду, тотчас же повернул к лесу, где и скрылся. И черт-то с ними со всеми!
Победа! Главное – полон отбили.
Воины, ликуя, радостно закричали, подбрасывая вверх копья. Что и говорить, битва, конечно, оказалась весьма жестокой – полегло и с полдюжины ремезовских воинских слуг – однако победной и быстрой. А все потому, что готовились загодя, тренировались, и нынче действовали четко, по плану.
Все так… Победили. Казалось бы – радоваться. Ан нет, что-то не чувствовал молодой боярин никакого веселья. Устало бросив в траву щит и шлем, Павел склонился к папоротникам, держась левой рукой за корявый ствол старой березы. Его сильно, до желчи, рвало. Еще бы…
– Ой, господине, вот ты где! – радостно вскричал Микифор за спиною. – Полоняники тебя видеть желают, ищут везде. Пойдем, батюшко, поскорее.
– Сейчас… – не оборачиваясь, молодой человек махнул рукой. – Сейчас, сейчас выйду…
И справился с собой… ну – убил. Мечом проткнул. Так ведь – как же иначе? На дворе время жестокое, тем более сих гнусных татей никто сюда не звал. Со злом пришли – зло в ответ и получили!
Освобожденные пленники – с десяток баб да детишек, из тех, что по хозяйственным надобностям оставались на праздник в деревне – при виде появившегося из-за березы боярина разом поклонились в пояс. Кто-то даже на колени бросился, завыл: