Бой с тенью - стр. 12
– Ну а откуда я успел выхватить список? Не из воздуха же?
– А что еще ты успел прочесть?
– Грустный он и одинокий. А больше ничего.
– Сентиментальный, значит, – сделал вывод майор. – Глаза опишешь? Ну, разрез, цвет, форму…
– Глаза как глаза, – Соловьев пожал плечами. – Обычные. Вроде бы серые или голубые. Ничего в них зверского или зловещего. Даже добрые какие-то…
– Грустные, – подсказал Иван Павлович. – Это выглядит примерно так же.
– А разрез, форма, глубина посадки? – настойчиво повторил Борис.
– Нормально посажены, форма… как у тебя, а разрез европейский. – Андрей развел руками: – Не очень из меня свидетель, извини… Я же в последнее время все больше в души вглядываюсь, а не в лица.
– Ладно, душевед, – Борис задумчиво потер квадратный подбородок. Пересекавший его наискосок старый шрам сначала побелел, а затем порозовел. – Сегодня отдыхай, а завтра в девять – как штык. Понял?
– Ты меня на вторую срочную призываешь, что ли? – немного возмущенно спросил Андрей.
– Если следовать правилам, я должен тебя вообще задержать. Но, «принимая во внимание… влияние возлияний»…
– Понял, не дурак, – Соловьев устало махнул рукой. – Буду ровно в девять.
Он встал и одарил Бориса своей новой, незнакомой улыбкой. В ней сочеталось нечто несочетаемое. Словно внутри Андрея боролись несколько противоположных стихий и ежесекундно побеждала то одна, то другая. Майор с тревогой взглянул на друга и твердо указал ему на дверь.
– Вон с глаз моих, бесово пристанище. И никаких кабаков – сразу домой, спать!
– Яволь, герр майор, – Соловьев вяло козырнул и покинул гостеприимный кабинет.
После его ухода в помещении на несколько секунд воцарилась тишина. Борис сидел, задумчиво поигрывая карандашом, а Иван Павлович развернулся к окну и сосредоточенно рассматривал осенний пейзаж.
– Ну, что скажете? – нарушил молчание Борис.
– Мой клиент, без сомнений, – Сноровский ответил, не отрывая взгляда от желтеющей листвы.
– Месяц назад он был совершенно нормальным парнем, – в голосе майора прозвучали нотки огорчения.
– Вы напрасно расстраиваетесь. Он и сейчас нормален. Его талант не отклонение, а дар свыше.
– А нервное истощение – тоже дар? – Борис отбросил карандаш и забарабанил пальцами по столешнице. – Еще месяц путешествий в чужие души, и…
– И он привыкнет, – закончил Сноровский. – Андрей, как его отчество?
– Васильевич…
– Андрей Васильевич – боец, это видно. Он весьма окрыленная личность, со стороны это выглядит как мягкотелость, но в нем есть стержень. Если ситуация станет критической, он не спасует…
– Это я знаю. Испытал когда-то на собственной шкуре.