Бой бабочек - стр. 29
Парнишка подправил фуражку и был таков.
А Обух глубоко задумался. Он знал, что решение принял верное, хотя и жаль упускать такой куш. В одном не был уверен: с таким гонором, как у Диаманта, чтобы вот так взял и отказался от брильянтов Кавальери? Трудно поверить. Ох трудно. Ну да поглядим… За ослушание запрета наказание одно. Хоть ты вор безвестный, хоть звезда Диамант. Пощады никому не будет.
10
Разных звезд повидала сцена «Аквариума». Но такую видела впервые. Звезда возвышалась над сценой могучим ростом, легонько помахивала докторским саквояжем желтой кожи и перекатывала во рту незажженную сигариллу. Что было большой удачей для всех. От запаха этой никарагуанской сигариллы, говорят, падали в обморок крепкие извозчики, а барышни лишались чувств. Да что там барышни, сам директор Департамента полиции Зволянский однажды неудачно вышел на лестницу, где раскуривалась сигарилла, упал в обморок и, придя в себя, долго не мог вспомнить, где находится. Пришел в себя, только когда поднесли портрет его супруги. Говорят, при этом сильно закричал.
Звезде никто – даже начальство – не мог сказать слово поперек, не то что запретить курить в присутственном месте бесчеловечную гадость. И вообще звезда отличалась вздорным характером и умением говорить в лицо дуракам все, что о них думает. Но эти выходки терпели. Потому что в России, а может, и Европе не было другого такого великого криминалиста, как Аполлон Григорьевич Лебедев. О заслугах и научных открытиях можно говорить так долго, что это наконец наскучит. Довольно и того, что он открыл антропометрическое бюро по методике бертильонажа, в котором вел и расширял ненавистную воровскому миру картотеку преступников.
Левицкому сильно повезло никогда не иметь дела с Лебедевым. Но он был наслышан, как однажды строптивый пристав посмел оспорить обнаруженные улики, за что был отправлен головой в реку Мойку. А потому Левицкий старательно держался как можно дальше от Лебедева.
Между тем Аполлон Григорьевич, героически скрестив руки, отчего стал похож на памятник самому себе, потребовал показать, ради чего его оторвали от важной работы.
– Дайте насладиться зрелищем! – прогромыхал он.
Заранее призванный мастер сцены Варламов послушно дернул за механизм. Снизу неспешно выпорхнуло тело, свисавшее с троса. Судя по платью и ботиночкам, оно принадлежало женщине. Руки болтались плетьми, верхняя часть туловища и плечи стянуты расписной шалью накрест. Повешенная была бы похожа на десятки других жертв, если бы не лицо.
– О, вот это подарок! – с удовольствием заявил Лебедев. – Умеете находить редких красоток, прямо талант у вас, друг мой Ванзаров!