Бой бабочек - стр. 19
Подхватив чемодан, приезжий последовал за парнишкой. На него поглядывали с удивлением: что за сумасшедший на рынок с чемоданом пожаловал, надо бы его от вещичек избавить. Углядев, за кем странный мужчина следует, мазурики сразу теряли интерес к приезжему. Так, без приключений, гость прогулялся насквозь внутреннего двора рынка. Парнишка подвел к широкой лестнице, ведущей в полуподвал, кивнул и исчез. Дальше провожатые не требовались. Подхватив чемодан под мышку, гость спустился по старинным, битым ступеням.
Внизу открылся склад, заставленный горами мешков. Что хранилось в них, было ведомо одному хозяину: крепкому жилистому мужику, что сидел за старой конторкой, у которой подкоротили ножки. Для удобства сидения. Вид хозяина и одежда говорили о чрезвычайной скромности, которая всегда скрывает змеиную хитрость. Отложив чернильную ручку на конторскую книгу, хозяин не мигая уставился на прибывшего. Гость выпустил чемодан, который благополучно шмякнулся на каменный пол.
– Мир дому сему! – сказал он с мягким польским акцентом, сняв шляпу и глубоко поклонившись.
– Заходи, коли добрый человек, – ответил мужик, поманив пальцем.
Поляк приблизился и в другой раз отвесил поклон.
– Мое почет и уважение пану старшине!
– Благодарствуем, что навестили. Для нас такая радость! Сам пан Диамант к нам изволил пожаловать. Такой известный человек, в каждом разыскном альбоме фотография пропечатана. Всякий раз как рассматриваем, так и диву даемся: до сих пор не повязали. О делах твоих наслышаны много. Большая честь, одним словом. – Гостю указали на стул – крайне ветхий, будто стоявший здесь с основания Петербурга.
Диамант сел послушно и аккуратно, как школьник, сжав колени и прикрыв их шляпой.
– Таки розум имам, – начал он, немного путаясь в словах. – В дом обцы не можна без дозволеня ходить. Не можна без дозволу, так сёнджем, прошу пана, старшина…
Хозяин степенно кивнул.
– Это правильно, пан Диамант. Без разрешения в чужой дом входить у нас не принято. Ведь как бывает. Не знает человек порядка, сунется, наделает дел. А потом идет по улице и вдруг упал замертво. А кто его финкой в бок угостил – поди разберись.
– То так, – в ответ кивнул Диамант. – Без дозволу не можна.
– Вот и хорошо. С чем пожаловал?
– Могу мувичь, пан старшина?
– Говори, пан Диамант, чужих ушей нет. Давно их отрезали. Так с чем пожаловал?
Воровской старшина Петербурга, известный по полицейский картотеке под кличкой Обух, а избранные именовали его уважительно, по имени-отчеству, был человеком страшным, но мудрым. Железной рукой держал он вверенный ему воровским миром город. Держал крепко, но справедливо. Виновные в проступках не наказывались, а просто исчезали. Иногда всплывая по весне в реках и каналах. После парочки уроков желающих перечить Обуху больше не нашлось. Включая залетных гастролеров. Все зарубили на ломаных и битых носах своих: без разрешения соваться в столицу не следует.