Ботинки, полные горячей водкой (сборник) - стр. 20
Я сидел, ковыряясь в костре, и никак не решался что-либо сделать: если я уйду, моё поведение, скорее всего, не понравится Лиле; если останусь, это, похоже, уже не понравится Славчуку.
В конце концов я у него в долгу. С другой стороны – как же я брошу сестру?
– Хочешь? – предложил мне Славчук, протянув бутылку.
Лиля брезгливо проследила движение его руки.
Я быстро закрутил головой: нет, не хочу, нет.
Славчук убрал пузырь за пазуху. Он тоже когда-то успел переодеться в тулупчик, заметил я.
Немного пристыв к бревну, на котором сидел, я решил передвинуться, но Лиля поняла меня неправильно.
– Сиди, – сказала она строго.
– Да я не ухожу, – ответил я весело и почти виновато посмотрел на Славчука. Тот выглядел печальным.
– Лиль, давай отойдём? – попросил он.
Чувствовалось, как трудно ему даются просительные интонации.
Они отошли, как им показалось, далеко, но ночь была пуста и прозрачна, и я всё слышал.
– Чё ты такая строгая? – спросил Славчук.
Лиля, я был уверен, пожала плечами: глупый вопрос.
– Ты видела, как на меня все вешаются? – сипло поинтересовался Славчук, и мне показалось, что в этой фразе не было никакого бахвальства, только беспомощность.
– И что это значит? – спросила Лиля.
Славчук засмеялся. И снова выпил, много больше, чем в первый раз.
– Ты не будешь со мной? – спросил он.
Я никак не мог решить, за кого мне переживать, кому просить удачи – Лиле или Славчуку.
«Прогнать ей его или поцеловать?» – решал я, словно что-то зависело от моего решения.
– Что «с тобой»? – издевалась Лиля. – Копать картошку?
Славчук помолчал и ответил:
– Ты вот за пацана меня держишь, а у меня четверо детей в нашем городке живут. Старшему уже два года скоро… Ну, иди ко мне, ты…
Славчук рванул Лилю к себе, я вскочил с места в полном ужасе, в одно мгновение представив, как сейчас вернётся дед и застрелит кого-нибудь – у него и ружьё было с собой; но Лилька уже оттолкнула Славчука.
– Пошёл вон, ты! – сказала она злобно и вернулась к костру. – Дай мне сала, – велела она. – Самогона-то не взял дед? – спросила минуту спустя.
Жилистое, словно нога старого медведя, мясо ели мы, люди в камуфляже, спустя десять лет в городе Грозном, после зачистки, в компании с весёлыми рязанскими собрами. Запивали тяжёлые, длинные куски дурной, палёной брагой.
Как водится, поначалу собравшиеся за спонтанным столом разговаривали меж собой все разом и одновременно, пытаясь захватить беседой всю компанию разом. Хотя какой, к чёрту, это был стол – мы выпивали, расположившись прямо на земле, примяв первую, еле слышную весеннюю травку. Рядом грузили состав с горючим, и было достаточно одного выстрела, чтобы вознести на воздух целую цистерну, а то и несколько цистерн, спалив заодно многих людей в камуфляже. Стрелять можно было откуда угодно, со всех четырёх сторон: иногда я тоскливо смотрел то налево, то направо, видя брошенные, с пустыми окнами, дома, – три дня назад вон из той трёхэтажки в нашу группу дал очередь юный чеченский пацан, я отчётливо его видел. Он ни в кого не попал, хотя мог бы.