Босс по обмену - стр. 59
И все же Карина не собиралась сдаваться так быстро. Она успела слишком сильно себя накрутить, чтобы теперь успокоиться после пары извинений. И ей, откровенно говоря, до чертиков надоело, что этот человек навязывал и диктовал ей свои правила. Сначала эти истории с рестораном и планшетом, а теперь вообще запихнул ее в машину, как какую-то вещь. Свою вещь. И ее мнение и желания его явно не волновали.
- Спокойно? Извини, спокойно уже не получится, - сказала она язвительно. - Потому что у меня, Шаталов, созрело для тебя несколько новостей. Первое - даже после ста грамм трезвым ты считаться не можешь, а я, к твоему сведению, хочу жить. Второе - на меня не действуют твои тиранские замашки и мне надоела фраза "это не обсуждается". Ты, конечно же, привык, что такие как эта... крашеная мымра охотно под тебя прогибаются и выгибаются, но я - не тот случай. И третье... - Карина резко прервалась, потому что внезапно в легких кончился воздух. А вместе с ним - и мысли. Словно выплеснула все на одном дыхании и обнаружила, что ничего больше не осталось. И желание говорить что-либо еще пропало тоже. Но все же она добавила после паузы, только уже иным - усталым и невыразительным - тоном:
- Думаю, лучше нам с тобой впредь пересекаться по минимуму. А то вдруг... запачкаюсь.
Не о том ли он сам думал несколько минут назад? О том же. Только не хотел слышать от неё это слово. «Запачкаюсь». Потому что слепо надеялся, что рядом с Кариной он становится другим. Выходит, надеялся зря.
Влада хватило ровно на десять мину, которые он, казалось, отсчитывал про себя, чтобы не сорваться. И понимал с каждой секундой, что долго не вытерпит.
Шелест шин пожирал километры дороги, а Шаталова пожирала изнутри даже не ярость - какое-то чувство, которому он не мог дать точного определения. Никогда ещё ни одной бабе он не позволял вести себя с собой так. Разговор, в случае, если всё простиралось долее, чем на пару ночей, сворачивался сразу, едва ему начинали полоскать мозг. Так какого хера он позволяет это делать Ангеловой? Ведь совсем не из-за пари.
Да, чёрт бы побрал этот спор, Карину и Муринского впридачу, благодаря которому он ввязался в такой блудняк.
Вывернув на обочину, едва они выехали за пределы Москвы и трасса стала менее оживлённой, Влад ударил по тормозам и, не глядя на Ангелову, вышел из Порша. Он ещё надеялся, что глоток стылого осеннего воздуха отрезвит и поможет взглянуть на всё иначе, но когда жадно вдохнул в себя кислорода, понял, что ему уже ничто не поможет.
Вытащив Карину из машины, Шаталов вжал её в металл дверцы собой и процедил, наклоняясь к её губам: