Босс Моей Сестры - стр. 5

Не предполагая, что у вселенной гораздо более искромётные и страстные планы на мою очаровательную пятую точку.

3. Глава 3

Тайный сговор появился и расцвел всего лишь из-за одной необдуманно оброненной пьяной фразы.

Одним теплым апрельским вечером мы устроили пижамную вечеринку в квартире Марты. Ели вредные вкусняхи, предусмотрительно разбавленные ради успокоения совести полезными фруктами. Торжественно чокались толстыми фужерами, в которых пузырился алкоголь. Поштучно и тщательно разбирали грехи бывших. Смотрели самые слезливые мелодрамы и могли начать истерично ржать в крайне неожиданный момент.

Спорили на темы: гей ли Том Круз, насколько пагубен секс на первом свидании и поместился бы Ди Каприо на доске, прояви Кейт Уинслет щедрость сердца?

— Да нет, Катюня сама по себе дева крупненькая, — уверенно говорила Рада, аппетитно хрустя чипсами, — Она понимала, что двоих доска не потянет. Тут без вариантов.

— Да ничего подобного. — парировала Марта, — Она его специально ухандокала! Типо, милый мой, мы славно покувыркались в машине, окно вспотело, высота достигнута, так что плыви себе Лео, да не оглядывайся, ты свою программу максимум уже выполнил.

— Ди Каприо вроде тоже по мальчикам. — заметила Злата и не к месту вздохнула, — Но больше всех мне нравится Джордж Клуни.

Сразу же получила от нас с Мартой хоровое пение:

— Он для тебя слишком старый, деточка.

— Ничего он не старый, в самом расцвете! — отклонилась от группового внушения Рада и снова вспоминала своего итальянца.

Вот где-то в разгар того веселья или уже под конец – плохо помню – я уверенно объявила, что никогда не стану офисным планктоном.

Шампанское коварно ударило в голову, да и, признаться, ничего обидного для подруг в своих словах я не видела. Потому, гордо высказавшись, с приятным чувством пузырьков в животе, отправила в рот сладкую клубнику. Зажмурилась от удовольствия, открыла глаза и получила ответочку…

М-да.

Больше года прошло, а подруги не только не забыли, но и нашли способ доказать мне обратное.

Бам!

Толстая тетрадь, которую можно смело использовать для самообороны и причинения тяжелого рода травм, падает из рук сестры на стол прямо перед моим носом. Из бумажного кирпича в беспорядочно-хаотичном порядке торчат сотни цветных стикеров.

— Ты же сказала, что идешь за печеньем? — недовольно морщу нос. — Вряд ли твои мемуары о любви к Новикову съедобны или способны поведать что-то, чего я не знаю.

— Я сейчас тебя этой тетрадью ударю. — не очаровавшись моим воспоминанием о ее подростковой трехгодично-безответной любви, спокойно отвечает Злата.