Босс, хочу от тебя ребёнка! - стр. 5

Розовый поросёнок триумфально лягнул меня и унёсся в обратном направлении, зацепив пастью шторку. Он потащил её за собой словно мантию. Поросячью королевскую мантию с рисунком жёлтых подсолнухов. Мужик ошалело уставился на меня. Это я заметила одним глазом, потому что в другой глаз мне попало мыльная пена.

— Что пялишься, козёл? — я попыталась прикрыться, но наглый мужчина, не таясь, разглядывал меня.

Я швырнула в мужика мыло. Тот увернулся от летящего куска мыла, пролетевшего над его головой. В отдалении послышался детский крик:

— Ма-а-а-ма!.. Конфуций опять убежал!

— А ты куда смотрел, балбес? — загорланила женщина.

— Это не я! Это дядя Ник его упустил! — оправдывался мальчишка.

Мужик дёрнулся, словно очнувшись. Видимо, это и был тот самый Ник, то есть Николай или Коля, упустивший поросёнка. Сейчас он рванул за вредным домашним скотом. Но поскользнулся на куске мыла и растянулся на тропинке, застеленной толстой резиной.

Смеяться над чужими несчастьями нехорошо, но я засмеялась: так нелепо дядя Ник взмахнул руками перед тем, как упасть. Подстреленный лебедь, не иначе! Но смеяться я быстро перестала. Потому что дядя Ник виртуозно заматерился и встал, зажимая нос. Из-под пальцев бежала кровь: Коля умудрился упасть носом на деревянную оградку бабулиных грядок.

— Ой! — вырвалось у меня.

Дядя Ник бешено зыркнул в мою сторону и поспешно удалился прочь. То ли догонять поросёнка со странным именем Конфуций, то ли спасать свой породистый нос. Нос у неудачного загонщика свиней был выдающийся: Колю можно было смело лепить в профиль на монеты. Да и сам он был ничего, наверное. Многое я не успела разглядеть. Нос и тёмные глаза, вот и всё, что я запомнила о Нике.

Я поспешно смыла с тела мыльную пену и отправилась докладывать бабушке о происшествии на заднем дворе.

— Бабуля, там поросёнок сорвал шторку с душа! — с порога заявила я.

— Ась? Поросёнок? Не с чёрными пятнами, случайно?

— Да, с чёрными пятнами, — подтвердила я, садясь за стол.

Бабушка уже наложила пирожков на тарелочку и налила в вазочку моего любимого вишнёвого варенья.

— Чайку с молоком будешь?

— Буду!

Бабуля плеснула мне чаю и только после этого села на скамеечку, сложив руки под грудью.

— Спасибо, бабуля!

— Поросёнок… Это Камфуций, наверное, — проговорила бабушка.

— Конфуций? — уточнила я.

— Ага, да. Я так и сказала.

Я не стала поправлять бабулю, сосредоточившись на поедании пирожков.

— А почему Конфуций? — спросила я с набитым ртом.

— А я откуда знаю? Это у Нинки дочка китайский учит, так у них всё теперь по китайскому… этому самому… мен-фую.