Босиком за ветром - стр. 76

Она задумчиво покрутила длинное коричнево-золотое перо Аргуса.

— Что с одним-то делать? Хотя бы две штуки нужно. Для симметрии.

Лука склонился, удерживая сестру на руках, внимательно оглядел Славкину поделку.

— Красиво получается. Можно ещё у страусов парочку выпросить.

— Нет. Они сюда не подойдут. Вот соколиные бы хорошо смотрелись. Вообще, принято использовать орлиные. И чёрных парочку не помешало бы.

Лука задумался.

— На озеро осенью прилетают чёрные лебеди. Но тебе никто не позволит их ощипывать.

— Жаль. Я бы пощипала.

Славка разложила перья веером, задумчиво оглядела и поменяла некоторые местами.

— Нужно ещё красную нить купить.

Лука аккуратно поцеловал Дашу в лоб, прикрытый рыжими кудряшками.

— Уснула, отдам маме.

— Ага.

Славка на секунду приподняла голову и снова опустила взгляд на недоделанный роуч. Погладила прохладные гладкие перья с задумчивой нежностью и странной щекочущей тоской. Раньше она просто их собирала, но теперь, когда придумала для них применение, её то и дело одолевали странные эмоции, большей частью не очень приятные. Похожее чувство у неё возникало, когда она видела несущуюся на вызов ярко-жёлтую реанимационную машину. Тревожный страх, предощущение беды и при этом какое-то мистическое, почти маниакальное по силе желание смастерить перьевой венец.

Лука вернулся в спальню, тихо прикрыл дверь.

— Ты спать будешь?

Славка нехотя принялась собирать перья. Подняв пятнистое, доставшееся от цесарки, задумчиво покрутила в пальцах.

— А у тебя бывало такое чувство, будто с тобой уже что-то происходило? Что-то такое знакомое, но словно забытое?

— Это называется дежавю. У всех, наверное, бывает.

Славка сложила свой «конструктор» в коробку и, встав, отряхнула ночную сорочку.

— Дежавю — красивое слово. Наверное, оно и есть.

Ночью Славка снова перебралась в постель к Луке, но не приставала, обняла его со спины и тесно прижалась щекой к конопатой лопатке. Подстроилась под его дыхание и уснула.

В собственном сне находилась недолго. Какое-то время слушала нудную лекцию на незнакомом языке, но как только осознала, что это не реальность, сразу же вышла из аудитории и одновременно из сна. Разглядев тонкую ниточку Катиного страха, побрела, следуя по ней словно по мерцающей тропинке, выложенной светящимися гнилушками. Осторожно вошла в чужой сон и замерла незримым наблюдателем.

Катя ругала брата. Удерживала его перед зеркалом в ванной комнате и остервенело чистила его зубы щёткой, больше похожей на туалетный ёршик.

— Сколько тебе говорить: хорошо чисти зубы! Всё вычищай! Знаешь, как больно лечить кариес? Как больно и как дорого!