Босиком за ветром - стр. 57
— Удача тебя любит.
Крис дёрнулся так, что хрустнула шея. Славка обошла его и, подтянув длинный подол, уселась, сложив ноги по-турецки. Она всегда ходила бесшумно и появлялась неожиданно. Взяв кубики, она тоже встряхнула их и бросила. Выпали единица и тройка.
— Сыграем?
— А ты умеешь? — удивился Крис.
— Нет.
— Я тоже, — признался он.
— Давай сами придумаем правила, — предложила Славка.
— Да ну, странно как-то.
Славка сгребла половину фишек и воткнула их в дугообразные ячейки.
— Не странно. Я начинаю.
— Можно я буду кубики бросать? Они прикольные.
Славка взяла кости и вложила в ладонь Криса.
— Бросай.
Играли долго, придумывая правила на ходу, прервались только на обед из щавеля и косточек абрикоса. Крис не знал, что они вообще съедобные, но Славка ела с таким удовольствием, что он тоже рискнул попробовать. И сильно удивился, что вкус похож на миндаль, только ещё ярче и немного с горчинкой.
Стоило им снова сесть на траву около нард, как двор оглушил вопль бабы Любы:
— Вот ты и попалась, воровка!
Славка вскочила и в несколько прыжков забралась на крышу сарая, оттуда на черешню, а с черешни на акацию и закончила свой забег на ветке липы. Оглянувшись, показала язык и исчезла в лесу.
Баба Люба наградила Криса болезненным подзатыльником и дёрнула за воротник рубашки.
— Тебе кто разрешал брать нарды? Положи, где взял, и чтобы ни одна фишка не пропала! Лезет он, куда не надо. Сдали на мою голову! Ещё и эту пустил во двор. Она курей ворует и порчу на кролей нашлёт.
— Вы все равно их убиваете.
— А так они сами сдохнут, и шерсть вылезет. Чтобы я её здесь больше не видела. А то уйдёшь в лес вместе с ней.
Крис встал. Сложив фишки внутрь, захлопнул нарды.
— Уж лучше в лес.
Баба Люба растерялась всего на секунду, а потом отвесила ещё один подзатыльник, да такой силы, что у него клацнули зубы, а в глазах завертелись галактики.
— Обнаглел совсем. Не будет тебе дня рождения.
Крис и не рассчитывал на праздник. Никому из деревенской компании не сказал, что этот день для него особенный, даже Славке. Каково же было его удивление, когда на следующий день баба Люба накрыла стол. Правда, ни одного любимого блюда он там не обнаружил. Зато всякого разного из крапивы и голубей было вдоволь, а ещё фаршированные яйца, заветренные и подсушенные полуденной духотой, жареные в муке кабачки, скрюченные в предсмертных судорогах, и пупырчатые огурцы. А в обед приехал папа и привёз вожделенные наушники. Крис подозревал, что не ради него накрывался такой странный стол, так и оказалось.
Григорий Николаевич ел с удовольствием, хотя в их семье подобного никогда не готовили. Крис молча сидел у окна и из последних сил держался, чтобы не попроситься домой. Делал вид, что вполне счастлив, но ждал, что папа сам предложит уехать.