Босиком до неба. Роман-трилогия - стр. 18
– Ходить на службы в церковь надо, ты ведь знаешь наши порядки. Дом Божий требует посещения ежедневно, и человек, пребывая в молитве с послушанием, спасает себя от лукавого.
Константин спокойно попрощался с Ксёндзом и занялся своими домашними делами.
– Он неделю здесь и в церковь принёс подношение хорошее. Но есть один момент, который подрывает наш авторитет, то есть это его нежелание ходить как все на ежедневные службы. Может он забылся, тогда необходимо вернуть его на путь истины и повиновения порядку в родном селе.
Отец Константина слушал высказывание Ксёндза и понял серьёзность его замечаний. Поговорил с сыном обо всём этом и после его равнодушия рассерженно проговорил:
– Вернулся, живи как положено добропорядочному семьянину и точка, а если думаешь ещё мотаться по миру, тогда нас не вводи в немилость церкви.
– Я через неделю уезжаю. Ксёндз звал меня на причастие и исповедь, но я схожу во Львове в храм. Ты сам учил меня, что нельзя открывать то, что может навредить родным и близким.
Отец понял Константина и кратко спросил:
– Проливал кровь?
– Как и все, кто с оружием идёт в бой. За это я получаю деньги и могу сделать карьеру.
Отец видел спокойствие, с каким говорил сын, и понял, что прежнего не вернуть, сын стал охотником с грешной душой.
– Ты сам выбрал эту дорогу, прошу об одном, чтобы ты постарался сберечь здоровье, кому нужен инвалид? На тебя смотрят завистливые глаза соседей. Ты зря показал всем своё денежное благополучие. Чует моё сердце не к добру всё это, – вздохнув, посетовал отец.
– Если ничего не делать так и будем прозябать в нищете. Вот деньги тебе, отец, – выразил по-деловому своё мнение Константин. Он протянул кошелёк набитый монетами и попросил, чтобы тот купил коней, построил загон на участке для скота.
– Это мне не трудно, береги себя, Костюша.
Больше они не общались. Перед отъездом он зашёл к родителям и увидел мать в слезах. Отец молча перекрестил Константина и проводил его взглядом полным тревоги.
– Что случилось – не изменишь. Хочет служить в полку – его заботы, – говорил отец матери Константина.
Уезжая из села на ладном коне с осанкой настоящего наездника, гусар притягивал любопытные взгляды. Кроме него, также и Ксёндз знал другую жизнь со всеми предрассудками. Своим рьяным помощникам из сельчан он говорил вслед скачущему Константину:
– Совсем страх потерял. Кто служит в войсках с оружием в руках, тот нарушает церковные каноны.
Он по-своему сдерживал непоколебимый порядок в селении, и как обычно ропот согласия был ответом на слова Ксёндза. Из уст в уста переходили недовольства Константином, что жену оставил и прочее. На самом деле руководила всеми одна только жажда равенства. Константин вырос из оборванца в обеспечивающего своих родных кормильца. Появился скот, подарки, привезённые из-за границы, вызывали зависть женщин со скверными характерами. Родственников стали донимать словами, что Константин отступник и потерял благонравие. Трудно стало близким его от постоянных сплетней. Что только не выдумывали злые языки: и то, что есть другая жена, и что построил где-то дом. Ему неизвестно было ничего о политизации настроений в сторону родных. Константин был в гусарском движении на просторах Европы. Ксёндз в это время необратимо показал всем, что такое отношение противоречит условиям веры и самой праведной жизни. Все одобряли претензии в адрес гусара и вспоминали шутками бравого Константина. Отец считал, что это он ошибся, предоставив волю выбора сыну. Быстро постарев, родители покинули этот мир. Константин отсутствовал несколько лет и ничего об этом не узнал. Прошло ещё несколько лет и в доме Константина в его отсутствие произошли перемены. …Десять лет спустя, после того как Константин покинул родные края, под натиском сомнительных высказываний не устояла его жена.