Борн - стр. 45
Есть много трюков, позволяющих засечь шпиона. Самый банальный – встать вполоборота и сделать вид, что завязываешь шнурки. Вполне достаточно, чтобы обнаружить наивного, неопытного или неловкого соглядатая. А если они намерены напасть, это побудит их показаться, потому что в этот момент вы кажетесь им легкой добычей, утратившей бдительность.
Новый намек на движение в углу, который я проверила по пути сюда. И снова все почти мгновенно замерло. Странное чувство, но я опять начала доверять своим странным чувствам.
Слева, позади меня, находился полностью разрушенный таунхаус, справа – одноэтажные дома, а посередине – пыльная дорога. Я достала из сумки жука и сунула в карман, затем, не заходя во дворик с мертвыми «астронавтами», метнулась на противоположную сторону улицы, туда, где лучше сохранились дома, и по груде щебня забралась на отлогую крышу. Нужно было взглянуть на все сверху, хотя противная дрожь в коленях и слабость, появившаяся в плечах, говорили, что лезть на крышу – плохая идея.
Я растянулась на шершавой черепице и гнилых щепках. От них исходило слабое, истомленное тепло. Крыша была повреждена, но вполне надежна. Небо надо мной горело дурным синим пламенем. Вдалеке тонкой зазубриной манил мираж гор. Вот только никаких гор там не было, насколько мы знали. Небо лгало нам.
Сверху открывался обзор на могильник домов таунхауса, кривоватый перекресток походил на косой крест. Я могла даже разглядеть кукольные головки мертвых «астронавтов» в том нелепом дворике.
Несмотря на выгодную позицию, я чувствовала себя выставленной напоказ, такое впечатление, будто я была триангулятором и вместе с тем – древней мстительницей, ищущей сатисфакции: волнующее состояние охотника в засаде, может быть, даже снайпера, заставляло трепетать. Но торчать на крыше в этом городе было тем еще удовольствием. В любую минуту вниз мог спикировать Морд и сцапать меня прежде, чем я сцапаю того, кто прятался на земле. Или, что куда более обыденно, на крышу заберутся последыши Морда и шутя разделают меня на рагу.
Несколько минут ничего не происходило. Я лежала, как поваленная статуя. Наконец, показалось нечто, сперва совершенно непонятное: на улицу вывернула фигура. Я напряглась, съежившись за коньком крыши, и всмотрелась в игру света и теней.
Ко мне приближался кто-то высокий, закутанный в темное одеяние. В остроконечной широкополой шляпе, сдвинутой на самый нос. Эта шляпа с обвисшими полями быстро вращалась и блистала звездами, а походка выглядела странно текучей и разболтанной. Потом до меня дошло, что так мог бы ходить ребенок, разжившийся телом взрослого. Руки безвольно висели, болтаясь при каждом шаге. Они были слишком бледными и какими-то незначительными, словно туловище и ноги – реальны, а руки добавлены только для довершения образа.