Борис Воробьев. Избранное - стр. 7
Словом, с угличским делом было покончено, однако же надо сказать о Василии Шуйском. Рюрикович по происхождению (из рода суздальских князей), Шуйский днем и ночью мечтал о шапке Мономаха и ради ее достижения побил все рекорды подлости, интриг и обмана, какие только известны в нашей средневековой истории. Посланный в Углич во главе следственной комиссии, он по возвращении в Москву целовал крест на церковном Соборе, в том, что царевич Дмитрий стал жертвой несчастного случая. Через 14 лет, когда Лжедмитрий подошел с войсками к Москве, Шуйский вторично целовал крест – на этот раз перед жителями столицы на Лобном месте. Сим целованием князь клятвенно уверял народ, что к стенам Москвы идет не самозванец, а сын Ивана Грозного царевич Дмитрий. Это заявление может показаться странным, но Шуйский знал, что делал. Хотя трон был свободен, князь не дерзнул предъявить на него свои права, так как симпатии всех были на стороне Лжедмитрия. Князь предпочел выждать удобный момент и втайне плести интригу против него. Организовав боярский заговор в мае 1606 года, Шуйский в третий раз целовал крест, уверяя всех, что убитый Лжедмитрий – это бывший монах Гришка Отрепьев, тогда как царевич Дмитрий был зарезан в Угличе по приказанию Бориса Годунова.
Немощный царь Федор умер 6 января 1598 года, а 1 апреля в Успенском соборе Кремля патриарх возложил на Годунова знаки царской власти. Каких сил стоило Годунову добиться венца – о том нам подробно рассказали прошлые и нынешние историки. Искуснейший лицедей, Годунов обставил дело так, что церковные власти и народ буквально на коленях умоляли его принять царский венец. И он его принял и начал правление с самыми благими намерениями.
Два года прошло в государственных трудах и заботах (правда, в то же время Годунов окончательно разгромил своих основных соперников – Романовых), но 1600 год оказался для страны и новой династии роковым: на западных границах объявился «царевич Дмитрий».
Первые слухи о том, что царевич жив и собирается возвратить себе престол, страшно смутили Годунова, решившего поначалу замолчать его появление. Толки о нем пресекались жесточайшим образом, о чем свидетельствует высказывание француза Жака Маржерета, находившегося тогда на военной службе в России: «Прослышав в 1600 году молву, что некоторые считают Дмитрия Ивановича живым, Годунов с тех пор целые дни только и делал, что пытал и мучил по этому поводу».
Но остановить разговоры, проникшие уже в самые гущи народа, оказалось невозможным, и тогда Годунов приказал провести самое тщательное расследование личности «уцелевшего Дмитрия». Оно и установило, что им является самозванец – беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев, носивший до пострижения имя Юрий.