Борджиа - стр. 51
Та хотела взять стакан, но пальцы внезапно разжались, и стакан полетел на пол.
– Не понимаю… Что со мной?.. Минуту назад… руку словно парализовало…
– В самом деле, мама, – вскрикнула испуганная Примавера, – рука у вас как восковая… Ваши пальцы свела судорога… Мама! Что с вами?
– Рука коченеет… холодно… до локтя… Голова кружится… О! Я догадалась!
Последние слова графини вырвались душераздирающим воплем, в котором перемешались ужас и смертная тоска. Примавера схватила мать в объятия, словно защищая ее от невидимой опасности.
– Что делать? – растерянно бормотала она.
– Ничего, дочка, – ответила графиня. – Ничего. Все хлопоты тщетны, потому что яд, проникший в мою кровь, не щадит никого…
– Яд? – пришла в ужас Примавера.
– Яд Борджиа!..
Ошеломленная девушка стояла в оцепенении, спрашивая себя, не помутился ли у матери рассудок… Но графиня заговорила прерывающимся уже голосом:
– Поищи у меня на груди… Руки мне отказали…
Примавера поспешила повиноваться.
– Распятие!.. Возьми его…
– Вот оно, мама.
– Покажи… Вижу! Это не мое распятие!.. Он его подменил… На нем яд… в терновом венце… Беатриче, берегись этого креста…
– О! Это же невозможно! – пролепетала девушка. – Это жуткий сон.
– Это ужасная действительность, Беатриче… Слушай меня, дочка… Мне осталось жить не больше часа… Слушай меня и не перебивай… То, о чем я хочу сказать тебе, очень важно…
Беатриче встала на колени, обхватила талию матери своими руками, положила голову ей на колени и тихо зарыдала.
– Беатриче – продолжала графиня, – ты еще молода, но душа твоя отважна и сильна. Ты из той породы людей, которые всё могут понять… Нужна смелость, чтобы сказать тебе то, что хочу, и эту смелость мне дают приближающаяся смерть и уверенность в том, что я больше не увижу тебя и мне не придется краснеть перед тобой…
– Краснеть?.. Вам?.. Моей матери?
– Беатриче, я грешная женщина! Слушай… Однажды твоего отца не было в Монтефорте, и вот пришел один мужчина…Пусть простит мне Небо ужасную мысль, посетившую мой мозг в этот момент!.. Как бы там ни было, но твоего отца не было в Монтефорте восемь дней… И вот как-то вечером я почувствовала, как меня охватывает странное безумство… Мужчина увлек меня с собой… Я поддалась…
Дикие рыдания разрывали горло Примаверы, но она не сказала ни слова.
– Этот человек… Я его видела в Риме, в его дворце… Если я делаю это признание, Беатриче, признание, буквально давящее меня, то только потому, что эта связь имела за собой последствия, тебе известные. Я стала матерью… у меня родилась девочка…
Проговорив эти слова, графиня пылко посмотрела на Примаверу, но та не показывала лица, уткнув его в колени матери.