Борджиа - стр. 46
Она задрожала и, повернувшись к Форнарине, добавила:
– Слушай, Розита! Сейчас ты узнаешь, почему у тебя нет ни имени, ни семьи…
XI. Папское распятие
Было около десяти часов утра.
Почтовая карета остановилась возле Флорентийских ворот, рядом с дубовой рощицей. Из нее вышла дама, одетая в черное, и пешком быстро вошла в Рим, а потом направилась в сторону Ватикана. Но подошла к нему не со стороны фасада, а с тыльной стороны, где раскинулся огромный, окруженный стеной сад. Проникнуть в эту часть Ватикана можно было только через низенькую калитку, которой давно уж не пользовались.
Женщина в черном, с густой вуалью на лице, прошла вдоль стены до той самой маленькой дверцы. Она с дрожью вставила ключ в заржавевшую от времени скважину, которая скрипела, сопротивлялась усилию и наконец поддалась.
Гостья оказалась в саду. Она постояла чуток, потом поспешно направилась в элегантный павильон, полускрытый гигантскими кустами олеандров. У входа в павильон меланхолично прогуливался старый слуга, одетый в простую черную ливрею. Заметив незнакомку, он рассерженно крикнул:
– Синьора, как вы попали сюда? Уходите… Скорее!
Не отвечая, женщина вынула из-за пазухи маленькое золотое распятие и протянула его слуге. Тот мгновенно склонился в глубоком поклоне.
– Извольте… доставить это распятие… вы сами знаете, куда, – взволнованно распорядилась женщина.
Слуга взял распятие, посторонился, чтобы гостья смогла пройти в павильон, и отправился во дворец.
Дама же вошла в уединенную комнату, села и стала ждать, прислушиваясь, с бьющимся сердцем.
Прошло более часа. Наконец послышался шум шагов по песку. В проеме двери появился мужчина и посмотрел на гостью со смесью любопытства, недоверия и беспокойства. Дама быстро поднялась. Медленным жестом она открыла свое лицо…
– Графиня Альма! – глухо вскрикнул мужчина.
– В иные времена, Родриго, вы меня называли Онората! – тихо ответила женщина.
– Синьора! – сказал мужчина. – Здесь нет ни Родриго, ни Онораты… Я вижу пред собой графиню Альму, противницу нашей Церкви… А я… я – только скромный грешник, который проводит последние часы своей жизни, замаливая свои ошибки перед Милосердным и Всемогущим… Ну садитесь, синьора…
Женщина, вся дрожа, повиновалась. Слезы навернулись на ее глаза. Мужчина наблюдал за нею острым, пронзительным взглядом.
– Семнадцать лет! – проговорила гостья, оглядываясь. – Прошло семнадцать лет, как я в последний раз проникла сюда… Вы говорите о своих ошибках… А кто мне простит мои?
– Господь милостив, синьора…
Опустив голову, скрестив руки, мужчина ждал и не задавал никаких вопросов.