Борджиа - стр. 43
Колдунья вздрогнула.
– Дочь!.. Да, моя дочь… моя единственная дочь… – и глухо, только для себя самой, она добавила: – Пусть будет проклят «другой», разбивший мое сердце матери… как и «он» разбил мое сердце любовницы!..
Она продолжала говорить:
– Это правда, моя Розита, что у меня большое горе… И оно медленно убивает меня. Но об этом горе я не могу говорить, потому что тогда тебе надо бы рассказать всю мою жизнь!.. А рассказывать тебе о моей жизни – всё равно что бросить грязную тряпку на твою чистоту, омрачить твою радость, запятнать твою невинность. Ты понимаешь?
– Мне понятно только одно, мама: я люблю вас всем сердцем и страдаю, увидев, как страдаете вы… Вот поэтому я хотела бы знать ваши печали, чтобы разделить их… чтобы утешить вас.
– Ах, Розита, одно твое присутствие утешает меня… Одной твоей ласки достаточно, чтобы на время забыть то великое зло, которое разъедает мою душу… Смотри, вот я больше не плачу… А раз уж ты проснулась, поговорим немного… Мне надо кое-что тебе сказать… Я долго колебалась… Но время пришло.
Занимался день и в лачуге светлело. Розита присела. Мага загасила восковой факел.
– О чем вы хотели рассказать мне, мама?
– Увы! Лучше бы я не была твоей матерью!
Легкое облачко на мгновение опечалило чело девушки.
– Но это не так… Вы – моя единственная мать… потому что настоящая … меня бросила…
– Да, бросила!.. И об этом я хотела поговорить с тобой, дитя мое.
– Зачем, мама Роза? Стоит ли пробуждать печальные воспоминания?..
– Надо, девочка моя… Но скажи мне, ты должна сегодня идти в ателье Рафаэля?
При упоминании этого имени у Розиты невольно вырвался крик радости. Лицо ее просияло.
– Ты его сильно любишь?
– Да, мама Роза!.. Я люблю его всей душой, как и он меня… Он такой красивый, такой добрый… Мы уже наметили дату нашей свадьбы, мама!.. Конечно, если вы разрешите… Рафаэль должен был прийти к нам завтра и поговорить об этом с вами…
– Какое значение имеют даты, детка! Если ты будешь счастлива, остальное меня не касается… Но ты мне не ответила. Должна ли ты с ним сегодня увидеться?
– Нет, мама. Вчера он закончил картину прекрасной Мадонны, для которой я позировала. Он мне сказал, что мы увидимся завтра, здесь… Он должен отнести картину нашему пресвятому отцу.
– Папе? – глухо вскрикнула Мага.
– Да, мама!.. Картина моего Рафаэля будет удостоена чести висеть среди ватиканских шедевров!
На несколько минут в комнатушке воцарилось молчание.
Потом та, которую таинственная старуха называла Розитой, а неискушенные соседи – «Форнариной», то есть Булочницей, поскольку не знали никакого другого имени, мечтательно улыбнулась: