Борьба за огонь - стр. 15
Воины приветствовали воду радостными возгласами. У водопоя в оранжевых лучах заходящего солнца уже столпились тонконогие сайги, низкорослые, коренастые лошади, онагры с точёными копытцами, бородатые муфлоны, робкие косули и старый лось, на голове которого возвышался целый лес рогов. Рядом с ними жадно припал к воде неуклюжий кабан, забияка и скандалист, – единственный, кто утолял жажду, не опасаясь нападения. Остальные, насторожив чуткие уши, всё время косили глазами по сторонам, готовые при малейшей опасности немедленно обратиться в бегство и надеясь только на свои быстрые ноги – могучее оружие слабых в борьбе за жизнь.
Вдруг, словно по команде, все головы повернулись в одну сторону, уши встали торчком, прислушиваясь к чему-то. Ещё мгновение – и все лошади, сайги, онагры и муфлоны беспорядочной массой понеслись к западному проходу, откуда лился багровый свет умирающего дня. Один кабан остался на месте, беспокойно вращая маленькими, налитыми кровью глазками.
В проходе появилась стая крупных лесных волков. Их большие лобастые головы с мощными челюстями были вытянуты вперёд; жёлтые глаза высматривали добычу. Нао, Нам и Гав держали наготове копья и дротики, а кабан злобно оскалил свои загнутые кверху клыки и угрожающе засопел.
Волки оглядели противника своими умными глазами, признали его опасным и бросились в погоню за более лёгкой добычей, которая убегала вдали.
После ухода волков на водопое наступила тишина, и уламры, вволю напившись свежей, прохладной воды, стали держать совет.
Надвигались сумерки, солнце скрылось за скалистой грядой. Надо было подумать о ночлеге.
– Приближаются зубры! – сказал вдруг Нао.
Он повернул голову к западному проходу и стал напряжённо прислушиваться. Нам и Гав последовали его примеру. Затем все трое легли на землю и приложили ухо к земле.
– Те, кто идёт оттуда, – не зубры! – прошептал Гав.
– Это мамонты, – ответил Нао.
Воины поспешно осмотрели местность. Справа от них река впадала в озеро между базальтовым холмом и отвесным утёсом из красного порфира. Узкий каменный выступ опоясывал утёс и вёл к его вершине. Он был достаточно широк для того, чтобы по нему мог пройти человек или крупный хищник. Уламры не раздумывая стали взбираться по этому выступу на утёс.
На дне каменной расселины в вечном мраке текли воды реки. Деревья, сброшенные с высоты обвалами камней или вырванные ураганами, беспомощно распростёрлись над пропастью. Другие тянулись из сырой глубины ущелья к свету – длинные, несоразмерно тонкие, с жалким пучком зелёных листьев на самой макушке. Стволы их обросли густым мхом и лишайниками, лианы оплели ветви, вечный холод и сырость подтачивали корни, но они упрямо продолжали бороться за жизнь, за место под солнцем.