Бомбы и бумеранги (сборник) - стр. 74
Терпеливый Аиту сидел рядом с ней, прикрывая от солнца листом пальмы.
– Как ты это сделал, чадо?
– Ломи-ломи-нуа, лечение телом и духом. Мой род – кахуна, посвященные Тангароа с рождения. Прадед превращался в акулу, дед ходил босиком по углям, братья видели вещие сны, а отец исцелял руками. Он мял людей как глину и собирал заново, выдавливая болезнь вместе с потом. Он не успел научить меня всему, но я очень старался.
– Ты крещен, Аиту? Ты веришь в Христа, нашего спасителя?
– Да, мисси. Мое церковное имя На-та…
– Натаниэль?
– Да, мисси. Я ношу крест, выучил «Кредо», хожу в церковь по воскресеньям и не хожу без одежды – это грешно.
– И не зовешь демона Тангароа, когда лечишь руками?
– Нет, мисси. Только когда проплываю в лагуне над Глазом Свиньи – там злой водоворот.
«Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его». Марианна вспомнила житие святого Венсана де Поля – многотерпеливый преподобный учил священников не начинать службы с «Отче наш» и не спать со своими служанками.
– Прости, если вопрос причинит боль. Почему твой отец не смог исцелиться сам и помочь братьям?
По живому лицу Аиту пробежала тень.
– Он заразился, когда лечил соседей. Тангароа не в силах справиться с недугом белого человека.
– А с какими недугами умеешь справляться ты?
– Умею вправлять суставы, складывать сломанные кости, возвращать внутренности на место, унимать боль. Знаю, как вернуть сон, вернуть радость, прибавить сил. Отец провожал умирающих, я не умею.
– Пока не умеешь, чадо. Ты слишком юн для такого груза. Постой… ты помогаешь в больнице, чтобы учиться?
– Да, мисси. Я видел, как тане давал больному горькие пилюли и жар прошел. Я видел, как вы, мисси, надели второе лицо на отца Дэниела и ему стало не больно. И человека с отрезанной ногой видел – он должен был умереть от заражения, но умер спустя десять весен, от проказы.
Отвернувшись к морю, Марианна ухмыльнулась – она вспомнила, как подглядывала за сестрой Гоноратой, зашивающей рану бродяжке, и как умолила суровую монахиню обучать ее азам медицины. Жаль, женщинам запрещено получать патенты врачей.
– Как же ты очищаешь раны?
– Червями, мисси – они выедают больное мясо и не трогают здоровое.
– А если рана расположена на животе?
– Прошу у Тан… у Христа легкой смерти. А что делаете вы, мисси?
– То же самое. Но если кишки не повреждены, пробую обеззаразить рану и зашить ее шелковой ниткой.
– О-без-что?
Помянув царя Давида в третий раз, Марианна рассказала Аиту о невидимых зверюшках – микробах, живущих вокруг людей. Микроскоп бы сюда или хотя бы лупу… ничего, закажем в следующий раз. Ученик захлопал в ладоши и тут же удрал мыть руки. Что ж, все знания, которые есть у одной старой монахини, мальчик получит. Жаль, врачом ему не стать – математика и латынь. И «цветной» – в альма матер. Немыслимо! Но за неимением шелковой бумаги пишем псалмы на оберточной. Когда Аиту вернулся, Марианна уже достала из саквояжа анатомического Джонни – подвижную куклу, которую можно было раскрывать по слоям – кожа, мышцы, внутренности, скелет. И до темноты, с грехом пополам подбирая правильные термины на пиджин, рассказывала, как устроено изнутри тело человека.