Бомбы и бумеранги (сборник) - стр. 44
Ну конечно. Там живет Аллисон МакНайер, одних лет с Молли. Когда-то они играли вместе, пока были маленькие, а потом Молли стало неинтересно – ей нравились дестроеры, мониторы и бронепоезда, Алли же любила куклы, мягкие игрушки и сказки про принцесс.
Значит, Департамент проверяет все дома в округе, где они меня видели…
При этой мысли удаль, владевшая Молли, мгновенно съежилась и исчезла. Остался только страх. Прежний ледяной страх.
Департамент здесь. Они не те глупые злодеи из книжек. Осматривают все. Не оставляют ни одной прорехи.
Ноги подкашивались, дыхание пресекалось. В виски билась кровь, Молли почти ничего не видела перед собой. Бежать! Забиться с головой под одеяло, и пусть все это окажется дурным сном! Пусть папа, большой и сильный, пусть он это как-нибудь уладит!.. Он ведь все может!..
Но, несмотря на ужас, несмотря на заледеневшие внутренности, Молли не замедлила шаг, не побежала. Вместо этого быстро юркнула в аллейку между домами, мигом оказавшись на заднем дворе своего собственного.
Они будут здесь вот-вот, лихорадочно думала она. Узнают? Или нет? Лучше подождать, посмотреть, что случится, если они придут, а меня дома нету?
На заднем дворе Молли мигом взлетела по полуобвалившейся кирпичной стене туда, где проходили газовые трубы. Проползла по узкому гребню, затаилась – ее защищал верх перпендикулярной стены, она же могла видеть, что творится и в кухне, и в гостиной.
Мама и Фанни, как обычно днем, дома. Мама уходит обычно вечерами, когда начинаются званые мероприятия.
Молли стала ждать. В груди бухало, щеки горели, живот опять болезненно сжался.
О! Что это? Никак зашли?..
Точно. Прошли в гостиную; начищенных касок с плюмажами так и не сняли. Ого, и тренога с камерой при них! Мама им что-то втолковывает. Спина у мамы очень, очень прямая, руки она держит перед грудью, не то что сама Молли, вечно не знающая, куда их девать…
О, протянули маме какую-то бумагу…
Молли сощурилась. Ба, да это тот самый плакат!
Мама смотрит. Отрицательно качает головой. И еще раз. И еще. Один из департаментских ставит на пол треногу с камерой. Наверное, хотят снова проверять.
Ага, точно. Мама гордо вздергивает голову – Молли знает этот жест, мол, что за чепуха! – и с видом оскорбленного достоинства садится прямо перед объективом. Один из департаментских крутит ручку сбоку… замирает на миг… кивает.
Мама встает, гордо расправив плечи. И, не сомневается Молли, на лице у нее сейчас доступное только настоящей леди выражение «говорила же я вам!», от которого бледнеют и теряются даже закаленные норд-йоркские констебли.